Несносная Херктерент - 2 [СИ]

Только мода потом пошла на подобные помпезные и бессмысленные стройки по всем большим и малым дворам. Сколько Гос. Бюджетов на бесполезную роскошь ушло. Миррены в то время уже научились производить шёлк, но тогдашний двор и высшая аристократия считали, что они достойны только лучшего грэдского. Несколько лет подряд мирренские купцы скупали весь произведенный в Приморье шёлк. Денежки рекой текли в императорскую казну. Купеческие караваны всегда сопровождала сильная эскадра. Не то чтобы грэды кого-то опасались, но пушек на береговых батареях с каждым годом прибавлялось. Любовь «мирренов» к захватам чужих портов слишком известна. Захват порта зачастую означал, что контроль над внешней торговлей страны теперь у мирренов. Грэды наивны не были. Мощные форты и эскадры должны были предостеречь далёкий двор от неправильных решений.

Тогда помогло…

Как раз в то время Империя снова округляла границы, громя полукочевые государства и племенные союзы. В один год случилось два события — на побережье Восточного океана основан первый грэдский порт и торжественно открыт Большой дворец Летней резиденции. И грэдский император, и мирренская императрица считали — деньги потрачены отлично.

Большая часть рабочих ушла со стройки ни с чем. Все деньги понадобились на празднование открытия. А штыки гвардейцев — аргумент, с которым безоружные люди спорить не в силах. Потом мирренская армия несколько лет подавляла бунты доведённых до разорения непомерными налогами крестьян. Сама по себе, императрица ни злой, ни жестокой не была. Просто не имела реальных представлений о ситуации в стране, да и не хотела их иметь. К счастью, хватило ума не смещать отцовских министров, да и её фавориты людьми были не бездарными. Вполне возможно, она и не знала, что утонченный, знавший несколько языков и писавший неплохие стихи «соправитель» бывало приказывал вырезать бунтующие деревни до последнего человека. «Соправителем» по ошибке его назвал на балу пьяный грэдский посол. Прозвище понравилось. Даже сами миррены частенько стали называть фаворита императрицы так. Хотя чаще его звали «Белый принц» — любил он этот цвет в одежде. О его любви с императрицей написано много слащавых романов. Вздыхающих про эту парочку, и про не понятую никем императрицу, среди девочек чуть ли не полшколы. Марина, Софи и, как ни странно, Эрида, относятся к другой половине. А вот Динкерт… Интересно, её романтическое увлечение прошло?

У грэдов в эпоху императрицы и «белого принца» далеко не все желали сниматься с насиженных мест и ехать на край света в свежезавоёванные земли. Да и налоги росли с каждым годом. Тоже бунтовал народ. До мирренских побоищ, когда взятых в плен восставших казнили по несколько сот человек в день, не доходило, но крови хватало. Одна из армий взбунтовалась, недовольная приказом о переводе с обжитой линии на другой конец материка… Когда поняли, что переговоры бесполезны, император сам навёл пушку на каре восставших. Колебались одни, колебались другие… Стрелять стали только после выстрела императора.

Марине скучно вот так сидеть на берегу этого не то гигантского бассейна, не то искусственного озера не самых маленьких размеров под стеклянным куполом. Хочется чего-то сделать. Пихает Динкерт локтём в бок.

— Давай до островка сплаваем!

— А я там ещё не была.

— Поплыли!

— Может, ты купальник снимешь?

— А зачем?

— Мне как-то неловко. Я-то без одежды.

А что Марина теряет? Из любителей ночью поплавать может только Софи появиться, а она сама в такое время предпочитает купаться в том, что от природы дано.

На островке павильон с фонтаном. Сама Эр туда никогда не плавала.

Динкерт испуганно хватает Марину за руку.

— Там кто-то идёт. В белом.

Марина вглядывается. Эр в длинной ночной рубашке.

— Эрида это.

— Что она тут делает?

— Вообще-то, она тут живёт.

— Ой, точно!

Эр их не видит. Спускает с плеч рубашку. Под ней — ничего. Лезет в воду. Плывёт к островку. Довольно уверенно, к некоторому удивлению Марины.

— Эрида! — зовёт Марина.

Та встаёт вертикально в воде. Сначала лёгкий испуг, потом обычная чуть глуповатая улыбка.

— Ой! Марина! Динкерт!

Подплывает поближе.

— Тоже без одежды плавать любите?

— Мне всё равно как-то, а Динкерт купальник в школе забыла.

— А мне просто нравится так плавать. Словно в мире растворяешься. Как будто, не дома и дома одновременно. Ты и весь мир. Так здорово!

Переворачивается на спину.

— Вот так на звёзды смотришь!

Марина молчит. В карте звёздного неба она ориентируется, но особой красоты в нём не видит.

Эр вылезает и садится рядом с ней.

— Люблю плавать по ночам.

Марина в общем-то, знает. Она тут и раньше неоднократно ночевала.

Динкерт закрывается руками.

— Да нечего стесняться! Человеческое тело совершенно!

— Угу. Ещё скажи, особенно твое, — у Марины очередной приступ ворчливости.

— Конечно! — Эр улыбается, довольно щурясь, — Я же плинцесса, и не могу быть некрасивой.

Неоспоримый, так сказать, аргумент. Особенно, если учесть, что это одеваться она не умеет, а когда без ничего, видно, что фигурка у неё ничем Софи не уступает, если не превосходит.

— Воть я какая! — вертится на месте.