Несносная Херктерент - 3 [СИ]

— Была… Сначала иной, потом чужой… Научилась быть первой, даже привыкла такой быть. И снова начинается. Я опять чувствую, снова начинаю отставать. Снова у меня нет чего-то, имеющегося у всех. А через это — к чему мои стремления? Ради нескольких строчек в учебнике? Ради признания нескольких десятков таких же чокнутых, как я сама?

Ради чего я вообще живу… Или бьюсь, как птица о стекло, не в силах ни разбить, ни наружу вырваться. Ради чего это всё.

Я сильна. Очень сильна, но не в состоянии биться с целым миром, если он против меня. Что если я здесь и сейчас лишняя?

Вот так так! Софи просто не знает, что и сказать. У воплощения стабильного и упорядоченного. У самой Страх-И — Ужаса Хейс оказывается, крепкие непорядки в мозгах. Даже понятно, чем вызванные. Но не станешь же вот так сразу рубить.

Выкинув из жизни многих, выкидывать именно Хейс совершенно не хочется.

— Ты не лишняя, всегда была нужна людям, и всегда будешь. Ты не чужая, просто слишком яркая. Ослепляющая. Сегодняшний статус-тому подтверждение. Не позволяй сама себе потухнуть. Не гаси себя, потом уже не разожжёшь. Это тот огонь, что горит только однажды.

— Знать бы ещё, ради чего гореть.

— А ты не знаешь?

— Теперь сомневаюсь.

— Не сомневайся ни в чём. На человека вполне можно жизнь сжечь, а он этого и не оценит. Тем более, никакого человека вблизи тебя нет, а парочек различной степени успешности вокруг хватает. Вот и гложет тебя стадное чувство. Некоторые из-за этого чувства, и только из-за него брак заключают и даже детей заводят. Мир совсем не против тебя.

— Софи, сколько тебе лет?

— Ты прекрасно знаешь, — пожимает плечами принцесса.

— Ты иногда словно страшно взрослая.

— От змей мудрости набралась, — хмыкает Софи.

— Самомнение у тебя прежнее осталось.

— Так и у тебя оно высоченное.

— Сама так себя стала вести. Надоело чокнутой девочкой быть. Над матерью даже насмехались женщины: «у тебя все дочки умные, и только одна — высокая». Даже узнать хочется, что сейчас говорят. Статус кронпринцессы оценили бы больше всего.

Хорошо, что в школе большинство детей оказалось вроде меня.

— И сразу же захотелось выделиться. Хотя, всю жизнь из-за своих отличий переживала.

— Именно это. Сегодня, точнее уже вчера, — Хейс чему-то грустно усмехается, — я снова вспомнила, что молода, красива, ну и всё остальное. И опять стало как-то непонятно.

— Как выражается Марина, «зачесалось в одном месте».

— Грубо, но в целом, верно.

— Что-то, девушки, вы обе совсем закисли!

Как только Смерть подойти успела? По спинам определила, им обеим совсем не весело? Только же что на соседней скале сидела. И вот уже за спинами стоит. Софи чуть пододвигается, освобождая место. Чёрная усаживается рядом.

— Императрица и одна из принцесс Архипелага. Сама в детстве мечтала такой побывать, пока другим не увлеклась.

— Мы такие, какие есть, — за двоих отвечает Хейс.

— Ты знаешь, Императрица теперь желанная гостья на любой вечеринке наверху. Причём, именно гостья, а не приложение к кому-то.

Верхние в этом году в выборе Императрицы почти не участвовали.

— Они разве ходят? — непонятно чему Хейс удивляется.

— Представь себе, да. Устраивали у себя сначала какие-то выборы. Но не задалось, претенденток существенно меньше. Да и этот, диадем даритель всё больше снизу отирался. Потом выборы стали едиными. Это в этом году так странно прошли, из верхних только вы и были, объяви заранее — точно записался бы ещё кто-нибудь.

— Меня там и так уже запомнить успели. Не очень-то я нуждаюсь в их приглашениях!

— Не скажи, — замечает Софи, — Императрица главное украшение любой вечеринки.

— Точнее, то что у неё ниже шеи.

— Тут достаточно и ценителей твоей другой части тела.

Хейс опасно щурится. Яроорт бы узнал, так Хейс смотрела на Ленн, бросая той вызов. Но Яроорта здесь нет.

— Тогда почему эти ценители тут, а не там, — показывает в сторону моря.

Софи вообще-то тоже задавалась этим вопросом. И немало любителей пафосно рассуждать о патриотизме и ходе военных операций были ей посажены в лужу точно таким же вопросом. Софи хорошо умеет вопросы задавать так, чтобы побольше людей слышало. Не сомневается, врагов здесь нажить она уже успела.

— Сложно сказать, Хейс, люди все разные. Кто болен, у кого отпуск по ранению, многим ещё не подошёл призывной возраст.

— Больных что-то совсем уж зашкаливающий процент.

— Сама понимаешь, я не могу за всех отвечать, но из тех, кого знаю, никто не уклоняется, — вообще-то это далеко не так, только Хейс совсем не про всё знать обязательно.

— Это так, просто вспоминается, в Столице работник на оборону уже оскорблением является.

— Это павлинов так переименовали?

— Насколько я знаю, нет. Они сами эту фразу употребляют весьма охотно.

— Понимая, сам урод всегда лестно осознавать, есть кто-то более уродливый.

— Это не смешно, Софи. Страшно, скорее.

— Я и не смеюсь, — принцесса призадумывается, — Однако, странно слышать «страшно» от Смерти.

— Я всего лишь человек. Меня только зовут так.

Хейс смотрит на светлеющее небо.

— Вряд ли ещё попаду сюда.