Несносная заложница

— Не то слово! Сижу на парах, а ты перед глазами, ем опять тебя вспоминаю, на работе мерещишься, а во снах покоя не даешь!

— А это уже, Артур, звоночек, — кручу пальцем у виска.

— Так, по тебе ж сума схожу! Так схожу, что всю руку стер, — тянет похабную лыбу. От его неприличной шутки я тотчас же покрываюсь румянцем, говорю:

— Тьфу, на тебя, балабол, — и ухожу восвояси, делая ручкой, лишь для того, чтобы подразнить. За эту ночь мне еще не раз придется к нему подойти. В ответ я получаю воздушный поцелуйчик. Ну, вот как будто двух недель и не бывало.

Работа идет тяжело. Два столика буянят, к счастью, не мои. Дело почти доходит до драки, но здесь это дело привычное, поэтому охрана оперативно выпроваживает особо норовистых и гонористых. Мои клиенты ведут себя поскромнее и потише. Всего пара примитивных шуток, о том, что такой очаровашке не пристало работать в таком месте и в такое-то время, и все за столиком довольны.

— Девушка, — кричат мне вдогонку, на что я оборачиваюсь, — давайте сразу две бутылки!

— Конечно, — мило улыбнувшись, разворачиваюсь, на ходу записывая…

«Пятый столик 2 бутылки виски «***»!»

И только я начинаю запихивать блокнот с ручкой в фартук, как сталкиваюсь с чем-то большим и, весьма и весьма твердым, точно стена.

— Смотри куда прешь, блонди, — рычит мне неизвестный на ухо, отодвигает в сторону, словно картонную преграду, и продолжает свой путь.

Каков нахал! И только я хочу обернуться, дабы высказать все в лицо, но вижу лишь затылок и широкую спину, обтянутую черной футболкой. Он шагает уверенно, расправив плечи. Статная фигура легко для такой комплекции ловко лавирует между людьми. Парень, хотя скорее молодой мужчина, добирается до своего столика и садится, откидываясь глубоко в кресло и небрежно вытягивая ноги. Проводит по коротко стриженому виску, недовольно осматривая толпу. Странный одиночный посетитель, да еще и хам.

Плюнуть ему, что ли в еду? Или подсыпать чего? Да, официанты бывают весьма коварны и злопамятны, поэтому, на будущее: не хамите тем, кто впоследствии выносит вам еду.

Какой там столик? Пятнадцатый? Отлично! Вот и нашелся десятый клиент!

Маришку я нахожу в курилке. Она пыхтит, перекидывается неброскими и общими фразочками с поварами, что тоже взяли заслуженный передых.

— Ну, что там? Опять запара? — делая затяжку, спрашивает у меня, как только я подхожу. Я не курю и редко во время работы выхожу на задний двор. Запашок здесь кошмарный. Был. Вдруг отчетливо понимаю, принюхиваясь. Окидываю заинтересованно двор и отмечаю, что мусорные баки переставили за ограду. А еще здесь стало заметно чище.

— Нет, не запара, — отвечаю и, подозвав ближе к себе, прошу, — слушай, пятнадцатый твой же?

— Демонова стол, — фыркает, — мой, чтоб ему под землю провалиться!

Очевидно, одинокий одиночка успел насолить не только мне.

— А давай махнемся?

Маришка оторопело хлопает глазами. Один раз, второй и на третий приходит в себя.

— Ты серьезно?!

Ее голос звучит неверующие, что подобную ношу я готова возложить на свои хрупкие плечи, и я уже не столь уверена, как минутой ранее. Уж если Маришке, официанту со стажем и терпением святого, гаденыш успел нервишки помотать, то мне тем паче. Но чего это я? Сдулась что-ль? Вот еще!

— Да, уверенна.

— Сонька, этот же псих тебя изживет. Душегуб! Он сейчас не в адеквате, попасть можешь под горячую руку ненароком.

Видимо постоянный, раз о нем так говорит. Что ж, вечер перестает быть томным. Негодяй должен забыть сюда дорогу раз и навсегда, и дать передышку персоналу.

— Ой, да ладно тебе, — махаю непринужденно рукой, мол, ничего страшного.

Она по-странному коситься на меня, хмыкает, но не без удовольствия отрывает листок и передает мне заказ.

— Отчаянная ты девка, Сонь, — слышу я, уже возвращаясь в зал.

Смотрю в листок. Только экспрессо. Жмотяра еще к тому же! Поди, и чаевых не оставляет. Ну-с, сейчас ты у меня отведаешь…

Я выжидаю подходящий момент, как заправский шпион, и как только Артурчик покидает свой пост, юркаю за барную стойку. Делаю в кофе машине эспрессо, между тем кладя узорчатую салфетку на блюдце, после ставлю готовый кофе и, зыркнув по сторонам, сыплю, не щадя, перца. Так тебе, рожа нахальная! Упейся!

Незаметно кладу перец обратно в карман, ставлю свою маленькую месть на поднос и поворачиваюсь, сталкиваясь, нос к носу с Артурчиком.

Испуг на лице мелькает, прежде чем я успеваю его скрыть, и едва не роняю под нос, в последний момент его выравнивая.

— Тише-тише, — усмехается бармен, — не надо при виде меня падать, — придерживает за талию, хоть уже в этом нет необходимости. Очередная плоская шутка, на которую я по-обыкновению закатываю глаза, шикаю на этого пикапа местного разлива и отчаливаю.

Я знаю, что моя пакость на уровне детсада. Знаю, что глупо и неосмотрительно, но маленькие чертята все равно ликуют, пока я несу заказ. В свое оправдание хочу сказать, что проиграла некоторое время назад спор своим бабонькам (о них позже). Как проигравшей, мне загадали нахамить десяти клиентам. И этот — мой последний лакомый кусочек.