Несносный Шварцвальд

Только не я, только не я, скатываюсь под парту в надежде, что вдруг стану невидимкой. Последнее время учеба не идет никак. Каждый раз, когда сажусь за домашку, вместо материала перед глазами текст сообщений Рича пляшет. Руки зудят ответить, потому что первый гнев улегся, а он такой милый уже вторые сутки наяривает и пишет даже не получая ответы. Вот где ты был две недели, сволочь такая? Сложно ему что ли было написать раньше? Я теперь из-за него по лестнице гранита вниз качусь.

– Новикова, – скрипит голос нашего Кощея Бессмертного, вызывая на виселицу никого иного, как меня. – К доске.

Черт. Кажется, невидимка из меня фиговая вышла. Вздыхаю и, выбравшись из своего тепленького места, иду к доске позора. Вот что ему сейчас отвечать? Может зачитать одну из смсок Шварца? Их-то я заучила наизусть. Правда боюсь, сердце бедного преподавателя не выдержит подобных нелитературных эпитетов.

– Новикова, побыстрее, – раздражается Фролов.

Чем ему не нравятся мои шаги заторможенной черепахи?

Когда я наконец дохожу и становлюсь рядом, Павел Анатольевич поворачивается полу-боком и выжидающе вскидывает бровь.

Попала, блин!

Уже собираюсь сказать, что не выучила сегодняшнюю лекцию, как в дверь вдруг раздается резкий стук. Мы вместе с Фроловым синхронно оборачиваемся.

Массивная деревянная дверь распахивается, и моя челюсть с грохотом валится на пол, когда в проеме появляется физиономия Шварца, и он со всей серьезностью изрекает:

– Извините, что прерываю. Альбину Новикову вызывают в деканат.

Что?

Со звонким щелчком захлопываю рот и перевожу взгляд на Фролова. Тот выдыхает так, словно ждал моего выступления, как президентского на новый год.

– Иди, Новикова. На следующем занятии с тебя спрошу.

Фух. Не верю в собственное счастье. А еще в то, кто именно мне его подарил.

Как только выхожу в коридор, лапища Шварца хватает мою руку и тянет за поворот.

– Я тебя спас, Апельсинка? – кидает через плечо, улыбаясь.

Я очень стараюсь выглядеть серьезной, но улыбка изнутри прямо растягивает губы.

– От чего? Я же отличница.

– Ммм, моя плохая отличница!

Как только мы оказываемся в более узком коридоре, Рич вдруг припирает меня к стене, и я забываю как дышать. Понимание того, как сильно соскучилась, выбивает весь воздух из легких.

– Не твоя.

Хитрые глаза молочного шоколада обливают нежностью, а руки оплетают мою шею, отнимая последнюю надежду на то, что я могла бы протянуть без него хотя бы еще немного.

– Моя-моя! Сама знаешь! – чувственные губы летают по моему лицу, щекам, и если сначала я выставила ладони, чтобы оттолкнуть, то сейчас непослушные пальцы уже сгребают в кулаки белую футболку.

– Шварцвальд, что ты здесь делаешь? – спрашиваю, подняв голову и получив вместо ответа поцелуй в губы. – Зачем соврал про деканат?

– Соскучился. Ты же не отвечаешь, решил лично проверить целость и сохранность тебя.

– Только на этот раз не издалека? – язвлю, а сама тяну носом любимый аромат мужского тела.

– На этот раз еще и осмотр проведу! – хищно скалится сволочь, опуская ладонь на мою талию, а потом нагло съезжая вниз и сжимая ягодицу.

Бью его по руке.

– Ты обалдел? Вообще-то мы в универе. И я тебя все еще не простила.

– Нет? – переспрашивает Рич, даже не пряча улыбки.

– Нет.

– А так?

Опускает голову и неожиданно проводит языком по шее вверх к самому уху, тормоша что-то живое внизу моего живота. Оно просыпается и начинает царапаться, требуя выпустить на волю и хорошенько его выгулять. Ох, черт.

– Нет, – выдыхаю.

– А так? – медвежья лапа легко накрывает мою грудь и, умело поймав сосок, сжимает его и слегка выкручивает.

Снова бью его по руке на этот раз со злостью. У меня впереди еще четыре пары, а мокрые трусики никак не сделают их легче.

– Нет, Шварцвальд.

– Ну тогда последняя попытка.

Рич отстраняется, а я чуть не выдаю себя разочарованным хныканьем. Вернись обратно. В твоих объятиях так тепло и хорошо. Только актриса внутри меня еще не до конца умерла, потому что вместо этого я складываю руки на груди и наблюдаю за тем, как он достает что-то из заднего кармана джинс и протягивает мне.

– Что это?

Опускаю глаза и когда вижу надпись «Пригласительный на концерт Стаса Багирова», неустойчивая челюсть меня снова подводит, чуть не отдавив Щварцу ногу.

Если бы мы были не в универе, я бы точно завизжала, а так пришлось сдержанно квакнуть что-то невразумительное и повиснуть на шее Рича.

– Аааааа, обалдеееть, спасибо, Шварцвальд!

Думаю, со стороны я напоминаю светящуюся елочную игрушку. Я ни разу не смогла достать билеты на нормальный концерт Багирова. Один раз, правда, года три назад мы с Мариной кое-как выхватили места на стадионе, но оттуда видно толком ничего не было, еще и дождь пошел, поэтому впечатление осталось так себе. А это два пригласительных! В «Хиилл». ААаааа!

– Ты давай без таких ярких эмоций, – бурчит мне на ухо Рич и отрывает от себя, – мне ты сегодня так не радовалась, как возможности послушать Стаса.

– Это потому что он не отставлял меня на второй план.