Несостоявшаяся революция

Из чего, однако, не следует, что именно андроповская кампания, как настаивают националистические комментаторы, обусловила роковую слабость «русской партии» в последовавшие годы перестройки. Вот типичная оценка такого рода: «Была заблокирована... национальная альтернатива "вестернизации" СССР, которую упорно предлагали обществу и власти (в первую очередь) участники национал-патриотического движения»308. Это явное преувеличение силы и потенций русского национализма.

308 К не нашим. С. 370.

Преследование русских националистов было составной частью широкой кампании против антисистемных элементов вообще. В конце 1979-го — начале 1980 г. были арестованы и сосланы почти все лидеры и активисты правозащитных, национальных и религиозных организаций; в январе 1980 г. в Горький сослали академика Андрея Сахарова. Начавшаяся в преддверии московской Олимпиады-80 тотальная зачистка страны от «подрывных элементов» завершилась полутора годами позже. Летом 1981 г. заместитель председателя КГБ С. К. Цвигун с гордостью рапортовал со страниц партийного официоза, журнала «Коммунист»: антиобщественные элементы, маскировавшиеся под поборников демократии, обезврежены, правозащитное движение перестало существовать309.

Вопреки апокрифической фразе Андропова/Федорчука, самый жестокий удар наносился вовсе не по русскому национализму, а по либеральному диссидентству и нерусским национализмам310. Ведь в диссидентском движении превалировали именно эти течения. Когда в 1988 г. были помилованы все советские политзаключенные, то оказалось, что русских националисты составляли лишь десять человек среди приблизительно двухсот, осужденных за политику. И это соотношение более или менее характерно для диссидентского движения на всем его протяжении. В целом в 1957—1985 гг. были осуждены за политику 8124 человека, среди которых русских националистов оказалось лишь 92 человека311.

Так что на фоне диссидентов-правозащитников русским националистам, в общем-то, грех было жаловаться на судьбу. Не говорим уже, что война в Афганистане, масштабный кризис в Польше и экономическая стагнация в СССР по-прежнему вынуждали власть рассматривать русские этнические чувства как компенсатор экономических проблем и канал патриотической мобилизации.

309 БарсенковА. С, Вдовин А. И. Указ. соч. С. 557.

310 По воспоминаниям Леонида Бородина, его дело 1982 г. стало своеобраз-

ным учебным полигоном, на котором комитетчики из национальных респуб-

лик учились у «старшего брата», как бороться с национализмом. Следственную

группу возглавлял русский из центрального аппарата КГБ, а все остальные

ее члены прибыли из национальных республик. Так что удар наносился не

точечно — только по русофилам, а по площади — по национализму вообще.

311 См.: 58-10. Надзорные производства Прокуратуры СССР по делам об

антисоветской агитации и пропаганде. Март 1953-1991. М., 1999.

Иначе невозможно объяснить беспрепятственную активность ряда историко-культурных объединений русской националистической направленности, среди которых наиболее известной была «Память» — имя, впоследствии ставшее нарицательным. В первой половине 1980-х гг. эти группы всецело посвятили себя организации просветительских вечеров по русской истории и культуре, реставрационной деятельности, участию в трезвенническом движении, организации кампаний против поворота северных русских рек в Среднюю Азию и в защиту Байкала. Вместе с тем за фасадом умеренности, лояльности и демонстративной аполитичности скрывалась потенциальная политическая тенденция радикального свойства. Ведь экологические кампании были прообразом массовых публичных движений, а на вечерах «Памяти» все громче звучали обвинения в адрес масонов и евреев. В общем, в стране Советов русские националисты имели ничуть не меньше, если не больше свободы, чем либералы.