Несостоявшиеся столицы Руси: Новгород. Тверь. Смоленск. Москва

И вот здесь начинается ключевое расхождение между официальными и «независимыми» источниками: по сообщению Московского летописного свода, великий князь выехал из столицы в действующую армию 3 октября, как раз перед ключевыми сражениями на угорских переправах, а вот «независимые» летописцы сообщают о двухнедельном бессмысленном сидении в подмосковном селе, что действительно весьма походит на проявление истерики. Вот только еще один «независимый» источник — Владимирский летописец — указывает на прибытие великого князя к Угре 11 октября, что фактически подтверждает официальную версию о кратковременном пребывании Ивана Васильевича в Москве [ПСРЛ. Т. 30. С. 137]. Парадоксальным образом подтверждает версию раннего отъезда великого князя из Москвы и краеугольный камень «мифа о предательской власти» — «Послание на Угру» архиепископа Вассиана Рыло. Из этого замечательного памятника отечественной публицистики, демонстрирующего чрезвычайно высокий уровень «свободы слова» в XV в., видно, что известия о первых боях на Угре 8–11 октября получены ПОСЛЕ отъезда великого князя из Москвы. Ну а к моменту написания «Послания» Иван III успел не только доехать до театра боевых действий, но и провести там переговоры. Далее, положение ставки великого князя после возвращения из Москвы у Кременца — на запасном оборонительном рубеже за Угрой и в двух переходах от направления возможного литовского удара от Вязьмы — также не свидетельствует в пользу подготовки великим князем скорого бегства. После боев у Опакова на Угру упали ранние и сильные морозы, сковавшие реки льдом и существенно изменившие стратегическую ситуацию. Этим изменением ситуации и можно объяснить предполагаемое перемещение основных русских сил на один конный переход к Боровску [ПСРЛ. Т. 24. С. 200; т. 26. С. 273]. Но на этом многомесячное «стояние» на Оке и Угре, по сути, уже завершилось — «от Угры царь Ахмут побежал месяца ноября в 10 день». Кризис 1480 г. завершился великим и практически бескровным триумфом Русского государства. А анализ передвижений Ивана III вполне позволяет обойтись при объяснении лишь соображениями «оперативной необходимости», не прибегая к психологическим изыскам. Таким образом, я снова вынужден констатировать: верить в «трусливого московита» можно, только если очень хочется в это верить.

Миф № 4. «Крымское рабство» и «наследие Золотой Орды»

Странная группа мифов связана с гиперболизацией роли Крыма в войнах 1460–1480-х и каким-то нездоровым интересом к московско-крымскими отношениями. В наиболее одиозных вариантах «крымской мифологии» «иго» продолжают аж до начала XVIII в. И эта масштабность вымысла заслуживает ответа.

Начнем с того, что отметим действительно важную роль Крымского ханства в построениях московской политики: союз с Крымом определенно мыслился в Кремле как противовес союзу Великого княжества Литовского и Большой Орды [Сб. РИО. Т. 41, № 5. С. 19–20]. И в 1480 г. крымский хан Менгли-Гирей действительно провел малую демонстрацию силы против короля Казимира: «Тогда бо воева Минли Гиреи царь Крымскыи королеву землю Подольскую, служа великому князю» [ПСРЛ. Т. XXV. С. 327–328]. Однако масштаб и значение этой акции не стоит преувеличивать — именно в октябре 1480-го в Вильно начался очередной раунд переговоров Менгли-Гирея с Казимиром. В результате крымцы, выходившие в набег на Подолию, вернулись с полдороги, а князь Аминак, продолживший рейд на свой страх и риск, потом письменно извинялся перед Казимиром [Литовская метрика. Русская историческая библиотека. Т. 27, стлб. 332–336].

В это же время собственно Батыев Юрт разоряли, отвлекая Ахмата от Угры, видимо, совсем другие люди. Это делал (если верить, конечно, Казанском летописцу) отправленный великим князем по Волге большой отряд Василия Ивановича Ноздроватого Звенигородского и Нур-Довлата Городецкого: «И прибегоша вестницы к царю Ахмату, яко Русь орду его розплениша. И скоро в том часе царь от реки Угры назад обратися бежати, никоея пакости земли наша не учинив» [История о Казанском царстве (Казанский летописец). ПСРЛ. Т. 19. С. 203].

И убили Ахмата, окончательно выведя Большую Орду из большой игры, отнюдь не крымчаки, а ногаи: «И приидоша ногаи… по московском воинстве и тии тако же остатки ордынския погубиша и юрт царев разориша… Ту же и самого царя уби шурин его Янъгурчеи мурза… И тако скончашася царие Ординстии, и таковым Божиим промыслом погибе царство и власть великия орды Златыя…» [История о Казанском царстве (Казанский летописец). ПСРЛ. Т. 19. .