Несостоявшиеся столицы Руси: Новгород. Тверь. Смоленск. Москва

Такой вот злодей, с немногими своими людьми сорвавший форменный ужас под названием «безвестный выход основных крымских сил в центр России». Стивен Сигал отдыхает. И обратим внимание на то, что взятие Нарвы и оборона Рязани представляют старшего Басманова-Плещеева человеком не только лично отважным (этим тогда никого особо было не удивить), но и решительным полководцем, умеющим принимать и проводить в жизнь нестандартные решения в экстремальных обстоятельствах. Этот исторический деятель никак не похож на жалкую, рабскую душонку. Скорее уж А. Д. Басманов-Плещеев напоминает не отвратительного в своей мелкой мерзости исполнителя, а организатора и вдохновителя террора уровня как минимум робеспьеровского.

Не менее яркие и колоритные персонажи встречались среди жертв «грозной» трагедии 60–70-х гг. XVI в. И таких людей представляют в виде безгласных «чучел», способных лишь с кряхтением принимать несправедливые/ «исторически обоснованные» кары! Между тем московская элита в 30-е и 40-е гг. XVI в. наглядно продемонстрировала свою способность управлять государством. Как убедительно показал М. М. Кром в своем блестящем исследовании «вдовствующего царства» — России времен детства и юности Ивана IV, — боярство и формирующийся бюрократический аппарат самостоятельно и эффективно выполняли основную часть управленческой работы этого времени. Лишь представительство страны на международной арене в переговорах с иностранными послами и роль верховного арбитра по отношению к властным элитным семействам оказались неотъемлемыми прерогативами монарха, обязанностями, исполнение которых просто не могло быть передано никому другому. И дипломатическая, и судебно-административная, военная системы функционировали под руководством наших «безмолвных жертв», не требуя обязательного присутствия государя. Переговоры велись, соглашения готовились, создавалась инфраструктура государства (именно на время боярского правления 30-х пришлось строительство Китай-города в Москве, новых стен в Новгороде, множества крепостей на западных, южных и восточных рубежах государства). И лишь отсутствие высшей силы, к которой могли бы апеллировать в своих противостояниях могущественные боярские семейства, оказалось существенным для всего государства: именно в годы «вдовствующего царства» отмечен вал местнических споров и силовых решений политических конфликтов.

В результате многие из будущих «безгласных жертв» Грозного пришли во власть благодаря, например, вооруженному мятежу 1547 г. Да кое-кто из них (например, потомственный глава Конюшенного приказа И. П. Федоров-Челяднин) этот переворот, убравший с политической арены семью Глинских, и организовал. Истории этого переворота нам стоит уделить особое внимание, так как я чувствую, уважаемый читатель, явную неубедительность собственных рассказов про союз государства и общества и государя-главнокомандующего при попытке спорить с ярким и актуальным образом, созданным талантливым публицистом XVI в. Уж больно убедительно этот царственный публицист доказывал словом и делом, что «жаловать своих холопов мы всегда были вольны, вольны были и казнити».

Что же, клин выбивают клином, а образу противопоставляют образ. Поэтому расскажу я вам, дамы и господа, широко известную в узких кругах историю об «оранжевой революции», произошедшей в славном городе Москве в 7055 г. от сотворения мира. Как и положено уважающей себя «оранжевой революции», наша произошла как раз в период стремительного экономического и социального развития государства. Первая половина XVI в. была весьма благополучным для русских крестьян временем. Отвоевывались у леса новые земли под пашню, ставились новые починки все дальше и дальше в черноземной полосе. Города переживали расцвет — государство не вело крупных войн, и налоговое бремя было легким. Имелась и вторая важная для «оранжевой революции» предпосылка — слабая центральная власть. Царская «Семья» Глинских, управлявшая в это время государством, манипулируя державным отроком, умудрилась заслужить всеобщую ненависть. Московская и суздальская знать презирала их как литовских «перелетов» и ненавидела за бессудные убийства и пережитые жестокие унижения. Молодой царь, подначиваемый родственничками, вовсю проводил в жизнь свой любимый лозунг. Афанасию Бутурлину урезали язык «за его вину, за невежливые слова». По сфальсифицированному делу о восстании новгородских пищалыциков казнили Воронцовых и Кубенского, боярина Федорова «ободрана нага держали», а затем отправили в ссылку…