Несостоявшиеся судьбы. Том 2

– Так мой братик Глеб в школу пошел.

Учился на одни пятерки, но нашел…

Курить втихаря. Смолил. Ох, смолил.

И сколько бралось у него сил.

– А кстати, где твой брат,

Он жил далеко потом, ведь так?-

Марк замолчал. Веселые тона

Превратились в тусклые цвета.

Стало сыро и темно. Лавр понял,

Что Марк сам себе сделал больно.

Загубленные судьбы у брата его.

Порой иначе бывает то.

Школу не закончил. Тюрьма.

В малолетке. Бега.

Там в бегах мент пулей достал.

В один момент Глеб не написал.

Лавр рассказывал далее

О Лизочке и Наталии.

Под алкоголем всегда поет душа,

И сказ о том, как в постели она хороша.

– И чего тогда расстались?

Раз хорошо так кувыркались.

– Этой «лярве» мало было. Представь,

Все сделает, не заставь.

Но мало. И как меня это достало,

Покоя душа узнала.

А порой вспоминаю, но не жалею,

Борясь за новую идею, -

Стемнело вокруг. Два силуэта,

Один из них захрапел и это

Дало намек второму очи сомкнуть.

Но вдруг шорох. Жуть.

За окном тень промелькнула.

Лавр глаза протер, чуть не пал со стула.

Присматривается, слушая шагов такты

Послышался шепот Марка:

– У нас, Лава, походу сегодня гости

– Да у тебя прям чутье, да ну бросьте.-

Справа тень появилась.

Уронив тяжелое, что-то разбилось.

Лавр схватил пистолет

– Стоять! Руки вверх, человек!

Еще одна тень ринулась назад,

Подскочил следом Марк.

Вдруг выстрел кто-то произвел

– Кто стрелял? Что за прикол?-

суетливо кричит Марк.

– Марк, точно не я. Я никак.

–Вы чего тут, совсем? Стоять!-

Ринувшись в пустоту бежать.

Лавр схватил того и пал вместе с ним:

–Держу его, держу! Где бы сил!-

Послышался треск, шум, крик,

Борьбы шороха воздался лик.

– Ты че, рыпаешься? Не кичись, лежать, сказал!

Я тебе че, сказал? – произвел удар.

Дерутся, на полу кувыркаются,

Марк к приятелям присоединяется.

Пытается ударить в гостя неведомого

Впотьмах не видно, в кого следовало бы.

– Лежать! – в истерическом смехе: – Может, ментов?

Или чего? – Марк не понял таких слов:

– Лавр, ты чего? Каких еще ментов?– недоумевая,

Чего только не взбредет в состоянии эффекта. Не ожидая,

Лавр нажал на курок. Раз, два.

Послышался стон. Тишина.

Мертвая тишина. На мгновение город затих.

Казалось, на мгновение весь мир утих.

– Лавр, ты чего натворил.

– Я, кажется, его убил…

– Ты дурак! Ты зачем его «щёлкнул»? -

Лавр не двигается, будто сам мертвый.

Марк к лежачему телу нагнулся,

Прижмурился, пульса нет. Сдулся.

Да-а… натворил ты «делов».

– Че делать будем? Точно таков?

– Вот пол стаканчика осталось, пей!-

С жаждой пил, да скорей.

– Ну как так? Аж два раза.

– Сам не понял, вот же зараза.

Я это… с напряжения палец нажимал,

Я ему ору, а все мне отрицал.

Ох, ты ж, человека убил.

Вот же дурак. Вот дебил.

***

11

Страдивари в «Кураже», ресторане бандита,

Несмотря на то, что рядом Лолита.

Одиноко сидел, молчал.

О временах прошлых вспоминал.

Как с мадам на лазурном берегу

«Милая, к тебе я бегу!»-

Кричал ей, падали вместе в море,

Осыпало волною безмолвной.

Страстных поцелуев и объятий страстных,

Но не видел Страдивари, все ясно…

Через мутное стекло и глухо слышно,

Да и сходки воров не были б лишними.

Вспоминать, в груди это держать.

Как давно это было, край не видать.

«Ты ж, девочка, ангел» – шептал,

«Тебя же не господь мне дал.

Ты дьявольски красива!»– уж в крик

«Твой взор на моем сердце возник!»-

А та только хлопала глазами,

Специально играла волосами,

Откидывая голову вверх, улыбаясь,

Своей наготы не стесняясь.

Но это все ушло, ушло когда-то,

Ожидаемы только утраты.

Страдивари с улыбкою глядел,

Но пришла пора. Сел.

Отсидел. Узнал, смыла – нет,

Возвращаться и ждать ответ.

Страдивари вспомнил зону.

Как в бараках кумовья кому-то давали разгону.

Опомнился. Музыка вновь

Окутала его. Рядом Лолита, с нею Любовь.

Центровая девочка Люба.

Путана, да душа – душегуба.

И если вопрос тут возник,

Отчего Страдивари изнывал здесь лик?

Вернулся в город, с дела приехал.

Пропустить стаканчик не помеха.

Посидит тут, да в номера

Поедет навестить ребят с утра.

***

12

– Мы… только на дело пошли,

Брали только кассу на Проспекте, дом три

Да «шмончик» по тому же проспекту небольшой.

Я ведь не знал, что уж «ништяк» такой.

Кто бы знал такую нишу,

Что вы держите тут крышу. -

В слезах сидел лет сорока мужичок.

Занял место: занял уголок.

Лавр спиною сидел, голову склонив.

Марк стоял к мужичку напротив.

– Ты так говоришь, будто я тебе вертухай.

Мы сами на деле, ты знай.

– Я ничего и не говорю, про вертухая,

Шли сюда мы знать не зная.

Вшивый бизнесмен нам деньги не платил.

А тут Генка. Генчик, кем он был!?

Две ходки за «гоп-стоп» имел

Многое повидал, многое терпел.

А я, глупец, в свои годы

Не добился ничего, ведь не вор я по природе,

Жизнь заставила, светлое сломалось.

Ну не сошлось, ну не состоялось.

– Марк, а со «жмуром» что делать будем?

– А ты нас не бойся, мы не судьи, не осудим.

Ты уж прости за друга своего,

А какого нам это все?

Твой же браток первым стрелял!?

Вот и от пули пал…-

Вдруг издали подъезжала машина,

Лишь Марк не слышал, высказывал вины.

– Слышь, Марк. Ой, не к добру, ой, не к добру.

– Не мешай, видишь, с человеком говорю,

Тут ведь, знаешь, какая политика. -

А двери уж скрепят перед открытием.

Новым гостям в дверь через переднюю,

Пистолеты после завтрака, уж обеденный.

Глаза Марка озверели: