Несостоявшийся шантаж

— Мы, конечно, предпримем самые активные усилия по розыску всех, причастных к похищению боеголовок. Вам же предстоит встретиться с Энвером Хальшиком. Это политический обозреватель крупнейшей бейрутской газеты «Аль-Мансур», стоящей на шиитских позициях. Брат Хальшика — депутат ливанского парламента, сестра — лидер организации женщин-шииток. Клан Хальшиков — очень влиятельный. Они контролируют половину ливанских банков, владеют многими судами и самолетами, бензоколонками и универсальными магазинами. Мы пытались сделать Хальшика нашим информатором, сулили бешеные деньги, но, — Шекель развел руками, — у этого человека есть один недостаток. Он ненавидит Израиль и все еврейское. Поэтому только вы можете добиться от него какой-то информации.

Майор Шекель передал Олегу ключ от номера, который «Моссад» заказал ему в отеле «Интер-Континенталь», одном из самых дорогих в Бейруте.

Встреча с Энвером Хальшиком была назначена на семь вечера. Оставшееся время Олег провел в ленивом покое. Посмотрел местное телевидение, полистал Библию, выпил несколько коктейлей, два раза принял душ.

Без четверти семь Смирнов вышел из номера и спустился в вестибюль. Швейцар услужливо распахнул перед ним дверцу такси. Водителю уже сообщили, куда ехать, и он молча включил зажигание.

Олегу в некотором смысле повезло. Он прибыл в Бейрут, когда противоборствующие мусульманские фракции подписали соглашение о временном перемирии. Оно было вынужденным: госпитали Бейрута переполнены, размещать поступающих раненых негде. На улицах ливанской столицы воцарилось относительное спокойствие. Владельцы магазинов спешно вставляли новые стекла и ремонтировали фасады своих заведений. Городские службы в экстренном порядке настилали асфальт, ремонтировали канализационные люки и светофоры. Город на глазах преображался. Никто не знал, как долго продлится перемирие, и все торопились.

Дом Энвера находился в северной части города. Его окружал большой сад. Разросшиеся смоковницы и знаменитые ливанские кедры красиво оттеняли белоснежные стены дома.

Дверь открыл невысокий слуга в белом сюртуке с золотыми погончиками. Смирнов назвал себя, слуга молча пригласил следовать за ним. Они прошли коридорами в крытый дворик особняка, пересекли его, снова оказались в лабиринте коридоров и, наконец, вышли на открытую террасу.

Особняк ливанца был выстроен в исламском стиле. В медной крыше, защищающей внутренний дворик от жгучего средиземноморского солнца, были прорезаны изречения из Корана, сквозь них проникал днем солнечный свет, а ночью — прохладный воздух. Однако террасу, казалось, просто перенесли сюда с побережья Калифорнии или Майями. Плетеная мебель белого цвета. Журнальный столик, заваленный номерами «Таймс», «Ньюсуик» и «Атлантик Мансли». Телевизор и радиоприемник самых последних моделей. Все создавало полную иллюзию того, что ты находишься не в Ливане, а в Штатах.

Энвер Хальшик выглядел настоящим европейцем: синий деловой костюм, строгий зеленый галстук, белый платочек в верхнем кармашке пиджака. Ливанец был чисто выбрит и коротко подстрижен. На Олега смотрели глаза умного и уверенного в себе человека.

Журналист приветливо улыбнулся и предложил гостю виски со льдом. Когда Смирнов кивнул в знак согласия, ливанец сам приготовил напиток.

Он же проявил и инициативу в разговоре.

— Как я понимаю, вы приехали не для того, чтобы пить со мной виски и обсуждать внутриполитическую ситуацию в Ливане. Чем я могу быть вам полезен?

— Я прибыл по делу, которое прямо связано с развитием ситуации в Ливане, и без ваших консультаций мне не обойтись. Конкретно же меня интересует судьба двенадцати ядерных боеголовок к израильским ракетам средней дальности, исчезнувших несколько дней назад. Ответственность за похищение взяла на себя…

— Организация «Аль-Джихад». Да, я знаю об этом. — Ливанец пристально посмотрел на Олега. — Ответьте мне прямо: вы действуете по заданию «Моссада»?

— Как вам сказать, — задумался Олег. Уловив недоверие в глазах собеседника, решил все-таки уточнить: — Помочь израильтянам меня попросил адмирал Скаукрофт. А вашим адресом меня действительно снабдили сотрудники «Моссада».

— Как вы думаете, для чего «Аль-Джихаду» понадобилось воровать боеголовки? — спросил ливанец.

— Они хотят получить выкуп. Деньгами и, возможно, людьми, если в израильских тюрьмах томятся их боевики.

— Что ж, вы рассуждаете логично, — одобрительно заметил ливанец. — Так оно и есть. «Аль-Джихад» хочет потребовать от Израиля десять миллиардов долларов и освобождения троих своих людей. Вот их имена. — Вынув из нагрудного кармашка шелковый платочек, Энвер развернул его и выложил на ладонь Смирнова квадратик картона. Имена членов «Аль-Джихада» были написаны латинскими буквами. — Самая перспективная и прибыльная профессия в наше время — профессия посредника, — широко улыбнулся Энвер, показывая два ряда крепких зубов, не испорченных никотином. — Лидеры «Аль-Джихада» не знают, как передать свой ультиматум израильтянам. Израильтяне не знают, как связаться с палестинцами. Тут на сцену выходим мы — и дело в шляпе.