Несостоявшийся шантаж

— Хватит болтать о честности, — резко оборвал его доминиканец. — Ты получил за героин ровно тридцать пять миллионов. С учетом побочных затрат, — скривил он губы в язвительной усмешке, — это двадцать два миллиона чистой прибыли. Ты аккуратно уложил купюры в чемоданы и отвез их в Нассау.

На юношу было жалко смотреть. Он дрожал, как осиновый лист.

Робсон взял радиотелефон, сказал одно короткое слово, и тут же рядом с парнем оказались два телохранителя. Они крепко схватили его за руки и, преданно вылупив глаза на хозяина, ждали дальнейших приказаний.

— Пошли к бассейну, — спокойно растягивая слова, сказал Робсон.

Бассейн находился в том же цокольном этаже. Это было просторное помещение, облицованное разными сортами мрамора, среди которых особенно выделялся белоснежный каррарский. «Одна доставка этого мрамора из Италии обошлась Робсону в несколько миллионов», — с уважением подумал Дик.

По краям бассейна стояли античные статуи — бог моря Нептун с трезубцем в окружении нереид; Аполлон; Диана с луком в руках; Юпитер; Афина. Широкие беломраморные ступеньки плавно спускались под воду.

Робсон дал знак рукой. Один из телохранителей, отойдя от юноши, зажег подводные прожекторы и вернулся к своим обязанностям конвоира. Яркий свет, отразившись от поверхности воды, разбился на мириады маленьких огоньков.

— Ты… здоров? — неожиданно спросил Робсон юношу.

— Совершенно здоров, разве только левую ногу ломит после ранения, — хрипло ответил юноша.

В его покрасневших глазах затеплилась надежда.

— Отпустите его, — приказал Робсон телохранителям. Они отошли в сторону. — Спустись к воде, — обратился он к торговцу наркотиками.

Юноша сделал несколько неуверенных шагов по широкой мраморной лестнице. Вода бассейна, колеблемая потоками воздуха, принудительно подгоняемого огромными вентиляторами, лизала носки его начищенных штиблет.

— Когда клал деньги на свой счет в «Кредит Свисс» в Нассау, ты купался в море?

— Да… — неуверенно произнес юноша.

Он никак не мог взять в толк, к чему клонит Робсон.

— Значит, ты хорошо плаваешь? — не унимался доминиканец.

— В колледже я был чемпионом по плаванию на полторы тысячи метров вольным стилем, — впервые за все время улыбнулся юноша. — Послушайте, мистер Робсон! Я готов отдать вам не только двадцать два миллиона, но и продать дом, машины, коллекцию картин и французской скульптуры, продать все, что я имею, занять денег у друзей и родственников, только не убивайте меня!

Он упал на колени и протянул руки к доминиканцу.

Тот стоял в позе Наполеона, скрестив руки на груди и устремив взгляд куда-то вдаль.

— Ты сам перестанешь уважать себя, если я разрешу тебе жить, — проговорил наконец Робсон. — Ты же не собака, чтобы кидаться за требухой, которую бросает хозяин. — Он помолчал, потом резко бросил: — Впустить в бассейн пираний!

Через полторы минуты зловещие рыбы деловито засновали по воде в поисках пищи. Одна вынырнула на поверхность и злобно покосилась на людей. Дика поразило сходство головы пираньи с мордой бульдога.

Робсон щелкнул в воздухе пальцами. Один из телохранителей, улыбаясь, побежал на кухню. Через несколько минут он вернулся, волоча за хвост тощую кошку. Она отчаянно мяукала и пыталась царапнуть или укусить охранника, но он предусмотрительно надел кожаные перчатки.

Робсон мотнул головой, и кошка была брошена в воду. Она отчаянно забила лапками, стараясь удержать голову над поверхностью и не захлебнуться. Вода под ней бурлила. Через мгновение она забурлила еще сильнее. Это подплывали пираньи. Очевидно, их несколько дней держали на голодном пайке. Кошка успела лишь дважды пронзительно мяукнуть, после чего была обглодана до косточек.

— Твое спасение зависит от твоей смелости и умения плавать, — усмехаясь проговорил доминиканец. — Если ты доплывешь до противоположного края бассейна, я отпущу тебя целым и невредимым. Даже не потребую двадцати двух миллионов. Это будет платой за зрелище. В конце концов плачу же я миллионы какой-нибудь мастерице стриптиза… Дерзай!

Юноше предстояло проплыть ровно пятьдесят метров. В подсвеченной прожекторами голубой толще воды тенями сновали пираньи. Кошка лишь раздразнила их аппетит. Они жаждали крови и мяса.

Заметив, что юноша колеблется, Робсон свеликодушничал:

— Можешь даже не раздеваться и не снимать ботинок. Это увеличит твои шансы.

Ливан (Бейрут)

Олег был наслышан об удивительной способности армян приспосабливаться к жизненным ситуациям. Однако не мог не удивиться перемене, произошедшей с Акопяном, когда их вертолет приземлился на крыше тридцатипятиэтажного небоскреба в армянском квартале Бейрута. Казалось, не было погибшей любовницы, взрыва «Александрии» со всеми находившимися там боевиками «Аль-Джихада». Здесь, тремя этажами ниже, в роскошно обставленной квартире, где его ждали жена и дети, это был примерный семьянин и нежный отец.