Несостоявшийся стриптиз

 — А что мне было делать? Оставить его бродить по парку? — пробормотал тот.

 — Это было бы самое разумное, — прошептал ему на ухо Хэл. — Пусть с ним возились бы ребята из управления больниц. Ты понимаешь, что этот парень запросто может подать на нас в суд за то, что его приволокли в участок.

 — Ты так думаешь? — произнес патрульный и побледнел как полотно.

 — Ладно, садитесь, — сказал Уиллис раненому. — Что с вами приключилось?

 — В меня всадили, стрелу.

 — Это я вижу. Присядьте. Вы меня слышите? В чем, собственно, дело?

 — В меня всадили стрелу, — повторил раненый.

 — Кто?

 — Не знаю. Разве в нашем городе есть индейцы?

 — Сядьте, — в третий раз сказал Уиллис. — Сейчас приедет «скорая».

 — Лучше уж я постою.

 — Почему?

 — Сидеть больнее.

 — Но крови вроде мало, — сказал Уиллис.

 — Знаю, но все равно больно. Вы вызвали «скорую»?

 — Да, я же сказал, она скоро приедет.

 — Который час?

 — Около одиннадцати.

 — Я гулял в парке, — говорил раненый, — потом почувствовал острую боль в груди. Решил, что у меня закололо сердце. Потом гляжу — в груди стрела.

 — Сядьте, не действуйте мне на нервы!

 — А что «скорая»?

 — Говорят вам, едет.

 По клетке для задержанных расхаживала блондинка в белой блузке и короткой коричневой юбке. Она подошла к решетке, схватилась за нее руками и сердито крикнула:

 — Я ничего такого не делала! Отпустите меня!

 — Патрульный говорит обратное, — заметил Карелла. — По его словам, вы полоснули вашего приятеля бритвой по лицу и горлу.

 — Он это заслужил.

 — Вы задержаны по обвинению в разбойном нападении первой степени, — сообщил ей Карелла. — Как только вы успокоитесь, я возьму у вас отпечатки пальцев.

 — Я не собираюсь успокаиваться.

 — Но и мы никуда не торопимся.

 — Знаете, что я сделаю?

 — Знаю. Вы успокоитесь, дадите нам взять у вас отпечатки пальцев. И если у вас в голове осталась хоть капля здравого смысла, вы будете молить Бога, чтобы ваш приятель не сыграл в ящик.

 — Лучше бы он сдох. Ну-ка сейчас же отпустите меня, кому говорят?!

 — Ни в коем случае. И не вопите так, а то у меня лопнут барабанные перепонки.

 — Я сейчас разденусь догола и скажу, что вы пытались меня изнасиловать.

 — Мы будем рады посмотреть на вас без одежды.

 — Думаете, я шучу.

 — Хэл, девушка хочет устроить нам стриптиз.

 — Вот было бы здорово, — отозвался тот.

 — Суки поганые! — крикнула девушка.

 — Милые речи, — отозвался Карелла.

 — Думаете, я не разденусь?

 — Делайте, что хотите, — сказал он и направился к патрульному, который стоял рядом с двумя юнцами, прикованными наручниками друг к другу и к дубовому столу, на котором стояло оборудование для снятия отпечатков пальцев.

 — Ну, Фред, что тут у тебя?

 — Врезались на «кадиллаке» в витрину магазина на Стеме, — сказал патрульный. — Оба наширялись. А машину украли два дня назад на Южной стороне. Она в списке…

 — Раздевайся, крошка, покажи нам свои сиськи! — крикнул один из парней девице.

 — А мы подтвердим, что они на тебя напали, — подхватил второй.

 — Кто-нибудь пострадал?

 — Нет. В магазине был только владелец, да и тот находился за прилавком.

 — Ну так что скажете? — спросил Карелла молодых людей.

 — В каком смысле? — поинтересовался первый, с длинными черными волосами и бородой. Он был в джинсах, полосатой рубашке и коричневой куртке. Время от времени он бросал взгляды на клетку, по которой снова стала расхаживать девица.

 — Вы действительно въехали на машине в витрину?

 — На какой машине?

 — Голубой «кадиллак», который был украден в среду у дома шестнадцать ноль четыре на Стюарт-плейс, — напомнил патрульный.

 — Это вам приснилось, — сказал первый.

 — Ну, давай снимай блузку, красотка, — крикнул его приятель. Ростом пониже первого, с длинными каштановыми волосами и серыми глазами. Одетый в грубые коричневые брюки и мексиканское пончо. Рубашки не было. Он поглядывал на клетку, обитательница которой застыла у двери, словно обдумывая следующий ход. — Ну, давай! — снова крикнул он. — Или ты струсила?

 — Заткнись, шпана! — отозвалась девица.

 — Итак, вы украли машину, — продолжал Карелла.

 — Не понимаю, о какой машине речь, — сказал первый парень.

 — В которой вы врезались в витрину бакалеи.

 — Мы не ехали в машине, приятель, — сказал первый.

 — Мы летели! — сказал второй, и оба дико захохотали.

 — Пока не будем оформлять арест, Фред, — сказал Карелла. — Пусть сперва придут в себя. Отведи их к сержанту Мерчисону, скажи, что они так наширялись, что не подозревают о своих правах. — Он обернулся к ближайшему из парней и спросил: — Тебе сколько?

 — Пятьдесят восемь, — отозвался тот.

 — А мне шестьдесят пять, — сообщил его приятель.

 — Тащи их вниз, — распорядился Карелла, — и не сажай с остальными, вдруг они еще несовершеннолетние.

 Патрульный отцепил наручники, которыми парни были прикованы к столу, и повел их к решетчатой перегородке, разделявшей отдел и коридор. Уже у выхода бородатый обернулся к клетке и крикнул девице:

 — Тебе просто нечего показывать!

 После чего он расхохотался, а патрульный толкнул его в спину дубинкой.

 — Думаешь, мне слабо? — обратилась блондинка к Карелле.