Несовершенные любовники

Лео тоже был на взводе — пицца, которую он поставил разогревать в духовку, подгорела, он попытался было приготовить спагетти, но переварил их, в результате мы все выбросили и снова заказали пиццу по телефону. «Ее привезут теплой, разогревать не придется», — как-то не очень убедительно произнес Лео. В ожидании пиццы мы не знали, чем заняться. Анна все еще сидела на ковре, перебирая фотографии с Бала колыбелей. Она подолгу рассматривала каждую из них, потом принялась перебирать диски, потом опять вернулась к фотографиям. Вдруг она все бросила, обхватила голову руками, и занавес из волос упал на ее лицо. Такой я увидел ее в первый раз на ступеньках спортзала.

Камилла неожиданно произнесла: «Извини за мое любопытство». Анна подняла голову: «Раньше я не была одна, у меня был друг, но он уехал в Японию». — «Вот как, — усмехнулась Камилла, — но теперь у тебя появился новый друг, не так ли?»

И снова подул колючий ветер; я не понимал, что за новые нотки проскальзывают в голосе Камиллы. Она посмотрела на меня, и я вдруг снова увидел ее шестилетней девочкой в белоснежном платье. Над нами скрипят качели, а мы стоим на гребне горы, понимая, что сейчас упадем, но не знаем, в какую сторону, — я что-то совсем запутался. Новый друг? Кто? Я? Лео? К чему она клонит? Я по-прежнему не мог собраться с мыслями, но всё так и происходило: фотографии, допрос Камиллы, ее извинения, сгоревшая пицца, забытые спагетти, друг, уехавший в Японию, новый друг без имени, но были еще и подземные течения, которые прокладывали себе русло под этими событиями, и ветер, сбивавший меня с пути. Я пытаюсь рассказать обо всем этом, но снова теряю направление мысли и снова возвращаюсь к фотографиям, пицце, однако это никого не интересует, как и истории про течение и ветер, и про то, что пробивает себе путь на поверхность. Невозможно об этом рассказать в таком месте, как кабинет моей судьи во Дворце правосудия.

Вы же, мой господин психоаналитик, выслушали меня очень внимательно. «Эта Анна — чужеродный элемент…» — пробормотали вы. А я в ответ закричал: «Нет, неправда, неправда!» Анна была мне очень близка, говорил я, она была мне гораздо ближе, чем Паола, с которой я занимался любовью у нее дома после наших походов в кино. Я ухватился за эту идею, как за спасательный круг. После того разговора я пропустил несколько сеансов, а когда появился вновь, не хотел больше говорить об Анне и той роковой неделе — «все и так в курсе того, что произошло». Отныне я был совершенно одинок и хотел говорить о своем будущем: может, мне стоит бросить учебу, пойти работать, приобрести специальность? «Я не даю советы о том, как вам устроиться в жизни, Рафаэль», — сказали вы мне своим вкрадчивым голосом. «А для чего вы тогда вообще нужны, для чего?» — завопил я и ударил кулаком по стенке. Тут мы услышали шорох за вашей идиотской дверью с псевдоизоляцией, а когда вы вскочили с места и приоткрыли ее, то я увидел в проеме физиономию пациентки, ожидавшей своей очереди в приемной. Это была та самая убитая горем дама, которую мне удалось однажды рассмешить, когда я подслушивал, приложив ухо к серой обивке той самой двери. Но когда вы ее застукали, она смотрела не на вас; месье, а на меня, прикладывая руку к уху, будто подслушивает разговор, и на ее усталом лице бродила едва заметная улыбка. Она закрыла дверь, а меня захлестнула волна благодарности — я часто испытывал подобное чувство к людям, которых едва знал, но которые именно в нужный момент подавали мне маленький, но очень важный знак. Это было похоже на то, как в ночном небе ты неожиданно видишь падающую звезду и сразу чувствуешь успокоение.

Доев пиццу, мы не знали, ни что говорить, ни что делать. Я хотел уйти, но Камилла упросила меня еще ненадолго остаться — я не понимал, чего она хочет и зачем приходила в клуб. Конечно, я должен был догадаться, что это Поль рассказал им об Анне, не зная, что я ничего не говорил им о существовании девушки со ступенек, с которой он познакомился в спортзале и которую нашел «немного необычной, но интересной». Реакция близнецов его удивила. «Я думал, вы в курсе, Раф с ней, видно, давно знаком», — уже позже рассказал мне Поль. Затем он понял, что попал в неловкое положение и попытался перевести разговор на другую тему, но Камилла вцепилась в него мертвой хваткой. «У нее был такой взгляд… у меня прямо мурашки по спине побежали», — вспоминал он.