Несоветская украинизация: власти Польши, Чехословакии и Румынии и «украинский вопрос» в межвоенный период

Политика межвоенной Румынии в отношении русинского/украинского населения значительно отличалась и от политики Польши, и от политики Чехословакии. В конституции Румынии от 23 марта 1923 г. отмечалось, что Румынское королевство является «национальным, унитарным и неделимым» государством, но при этом «в Румынии принадлежность к разным вероисповеданиям и конфессиям, к другой национальности и языку не является препятствием для получения гражданских и политических прав и для пользования ими». Конституция Румынии от 27 февраля 1938 г. также повторяла положение о том, что «все румынские граждане, независимо от этнического происхождения и вероисповедания, равны перед законом»[476]. Несмотря на положения конституции, национальная политика румынского правительства основывалась на румынизации национальных меньшинств, на возвращении «денационализованных румын в лоно материнской культуры»[477].

Политика румынских властей предусматривала расширение сферы применения румынского языка и увеличение доли румынского населения на присоединенных территориях. Проведение аграрной реформы и активной колонизационной политики привело к увеличению числа землевладельцев-румын. Так, крестьяне Буковины получили около 8 тыс. га земли, почти 49 тыс. га были распределены между румынскими колонистами – демобилизованными военными и представителями румынского чиновничества[478]. Чиновники бывшей Австрийской и Российской империй были отстранены от должностей, а претендентам на управленческие должности и работу в учебных заведениях предлагалось изменить свои фамилии на румынские соответствия.

Румынизация инкорпорированных территорий предусматривала строгий контроль над населением силами жандармерии, тайной полиции и военных. 29 января 1919 г. был издан закон о Центральной службе государственной безопасности (сигуранце). В Северной Буковине действовали три подотдела румынской службы безопасности, которые следили за положением на границе и преследовали ее нарушителей, пресекали большевистскую и украинскую агитацию, следили за перемещениями служащих-украинцев во внутренние районы королевства, за соблюдением цензуры.

Была проведена унификация политической жизни: на присоединенных территориях действовали местные аналоги румынских политических партий. К началу 1930-х гг. все румынские политические партии имели свои ячейки и в Буковине, где уже во времена Австрийской империи получило определенное развитие украинское национальное движение. Впрочем, на Буковине в межвоенный период действовали политические организация, ставившие своей задачей борьбу за права украинцев в Румынии (Социал-демократическая партия Буковины, Украинская народно-демократическая партия). Действовала также Коммунистическая партия Буковины как составная часть Коммунистической партии Румынии. На сотрудничество с румынскими властями была ориентирована созданная в 1921 г. на Буковине Украинская народная партия. В 1927 г. возникает Украинская национальная партия (УНП), которая действовала легально, в основном занималась культурно-просветительской деятельностью и стремилась к компромиссу с румынскими властями.

Была ликвидирована прежняя сеть периодики, в том числе и украиноязычных печатных изданий, и основаны новые, исключительно румынские, была введена жесткая цензура средств массовой информации. Большинство украиноязычных журналов издавалось украинскими партиями и обществами и находилось под постоянным контролем цензуры. Наиболее известным изданием была ежедневная газета «Час» (выходила с 1 октября 1928 г.; всего вышло 3350 номеров), которую редактировали В. Мегидинюк, Ю. Сербинюк, Л. Когут. «Час» позиционировал себя как «независимое, беспартийное» издание (с 1932 г. лишь как «независимый журнал»)[479].

Языковая политика властей была направлена на повсеместное внедрение в общественную жизнь румынского языка. Была проведена кампания по переименованию населенных пунктов. Соответствующий декрет был принят 21 июля 1919 г., по которому «населенным пунктам присваиваются их давние исторические названия»[480].

По распоряжению от 17 мая 1922 г. использование украинского языка в суде было запрещено. Впоследствии и суды, и администрация, и общественные учреждения были обязаны перейти на румынский язык при общении с гражданами. По закону об унификации администрации 14 июня 1924 г. мэрии (примарии) могли использовать нерумынские языки в общении с партиями только в случае, когда последние специально признаны Верховным административным советом (департаментом Министерства внутренних дел). Весной 1927 г. был издан указ о регламентации надписей и рекламы. Все вывески, дорожные указатели, объявления, реклама и т. п. в любых помещениях и общественных местах не могли быть напечатаны по-украински, если не имели над собой румынского соответствия[481].