Несоветская украинизация: власти Польши, Чехословакии и Румынии и «украинский вопрос» в межвоенный период

Большие изменения произошли в системе образования. На Буковине уже в 1919–1921 гг. из 168 начальных школ на румынский язык обучения перевели Учителя обязывались сдавать экзамены и направлялись в регионы с румынским населением. В Бессарабии украинские школы были сосредоточены в Хотинском и Сорокском уездах. К 1922 г. уже половина из них была переведена на румынский язык обучения[482].

26 июля 1924 г. был издан закон о школьном образовании. Проведенная румынскими властями унификация в сфере образования обеспечивала государственные интересы и интересы титульной нации. Ликвидировалась существовавшая в Австро-Венгрии система украинских начальных школ, гимназий и лицеев, которые были заменены румынскими учебными заведениями. В течение 1925–1927 гг. украинские школы были ликвидированы, учителей-украинцев преимущественно заменили на румын. Были закрыты украинские гимназии в Черновцах, Кицмани, Вижници. Еще раньше, законом от 23 сентября 1919 г., король Фердинанд I провозгласил румынизацию Черновицкого университета. Ректором университета стал И. Нистор. В 1923 г. были закрыты действовавшие при Австро-Венгрии кафедры украинистики. В 1933/1934 учебном году доля украинских студентов в Черновицком университете сократилась до 4,8 %, а в 1938/1939 учебном году – до 2,9 % (для сравнения, румыны составляли тогда 83,4 %)[483]. В декабре 1925 г. парламент принял закон о частном образовании: образовательные учреждения должны были давать образование и представителям национальных меньшинств, но изучение румынского языка у них было частью обязательной программы, как и преподавание ряда предметов на румынском языке[484].

Борьба за украинскую школу превратилась в лозунг украинского движения, реализованного мирными методами на всех уровнях – от местных органов самоуправления и румынского сената до Лиги Наций. В середине 1920-х гг. свыше 40 тыс. родителей-буковинцев подписались под петицией с требованием возрождения украинской школы. Собственными средствами украинские общества пытались сохранить письменность, создавая «курсы неграмотных», «вакацийни курсы» и тому подобное[485].

Одновременно в Буковине среди молодежи стал находить приверженцев украинский национализм. Конечно, уровень развития украинского национализма в Восточной Галиции был, несомненно, выше. Однако в 1930 г. в Черновцах возник Легион украинских революционеров (ЛУР) во главе с О. Зубачинским, в 1932 г. организована группа «Мстители Украины» («Месники України»), она была временно действующей платформой для ЛУР с лидерами Д. Квитковским и И. Григорьевичем. Организации установили связи с ОУН, и с 1934 г. Зубачинский стал руководителем ОУН на Буковине, в Бессарабии и Марамуреше[486].

Таким образом, Чехословакия и Румыния продемонстрировали противоположные варианты политики в отношении украинского вопроса. Власти ЧСР придерживались осторожной политики, не настаивая на внедрении какой-либо одной идентичности в массовое самосознание русинов. Благосклонное отношение к украинскому движению не привело к проведению политики украинизации в Подкарпатской Руси.

Румыния действовала очень жестко, демонстрируя, с одной стороны, намерение ассимилировать нерумынское население, и в то же время – признавая минимальную программу сотрудничества с украинскими лидерами. В данном случае политика румынских властей была противоположна политике украинизации, предпринятой в УССР.

* * *

Таким образом, в 1920-е гг. ареной проведения украинизации стала Украинская ССР. Несмотря на то что правительства Польши, Чехословакии, Румынии демонстрировали различные подходы к проблеме инкорпорирования украинских земель в состав новых национальных государств, к протекционистской политике в отношении украинского языка и культуры они прибегать не торопились. Чехословацкие власти, признавшие родство местного русинского наречия с украинским языком и привлекавшие украинских эмигрантов из Галиции для работы в Подкарпатской Руси, целенаправленную украинизацию не проводили. Более того, язык обучения в школах отличался крайней вариативностью и во многом зависел от убеждений педагогов. Румынские же власти предприняли курс на ассимиляцию нерумынского населения. Только в конце 1920-х гг. на Волыни Г. Юзевский начал проводить эксперимент, нацеленный на создание благоприятного климата в польско-украинских отношениях за счет поддержки пропольски настроенных украинских организаций, введения украинского языка в польских школах и пропаганды польско-украинского сотрудничества. С одной стороны, таким путем ограничивалось влияние на Волынь украинского движения из Восточной Галиции. В то же время в условиях активного проведения украинизации на Советской Украине подобная политика носила в определенной степени ответный характер и должна была нивелировать советское влияние на западноукраинское население.