Несоветская украинизация: власти Польши, Чехословакии и Румынии и «украинский вопрос» в межвоенный период

Реформа была произведена и в музейном деле. В октябре 1939 г. по обвинению в национализме прекратил работу Музей украинского войска во Львове, а в музее истории Львова был закрыт отдел по истории Первой мировой войны и национально-освободительной борьбы 1918–1920 гг.[667] Другие музеи были национализированы и реорганизованы. Постановлением Совнаркома УССР от 8 мая 1940 г. во Львове были сформированы областные исторический и этнографический музеи, областная картинная галерея, государственный областной музей художественных промыслов, областной мемориально-литературный музей имени Франко. Областные исторические музеи были организованы в Дрогобыче и Станиславе; краеведческие и этнографические музеи – в Яворове, Сокале, Луцке, Перемышле, Самборе, Стрые, Тарнополе, Ровно, Коломые и Рогатине; городские исторические музеи – во Владимире-Волынском, Кременце, Остроге, историко-археологический музей в г. Дубно[668].

Одновременно была проведена «чистка» и реорганизация библиотек: подозрительная, по мнению новых властей, литература была или уничтожена, или переведена на специальное хранение. Была создана система областных и городских библиотек для взрослых и детей[669]. Для усиления воздействия на широкие массы населения на предприятиях создавались рабочие клубы, избы-читальни, «красные кружки». Деятельность таких просветительских обществ, как «Просвита», «Родная школа», «Украинская беседа» и т. п., прекратилась.

20 декабря 1939 г. Политбюро ЦК КП(б)У, выполняя решение ЦК ВКП(б), приняло постановление об организации при Президиуме Верховного Совета УССР фонда помощи интеллигенции Западной Украины. Размер фонда составлял 2 млн рублей. Этим же постановлением из фонда выделялось по 10 тыс. рублей В. Г. Щурату, М. С. Возняку, И. П. Крипякевичу, Ф. М. Колессе[670]. Напомним, что трое из них – Щурат, Возняк и Колесса – недавно стали академиками Украинской академии наук.

Общественно-политическая жизнь на Западной Украине кардинально изменилась. Присоединение к Украинской ССР нередко воспринималось украинским населением как победа над поляками, что приводило к желанию свести старые счеты и любой ценой закрепить за собой первенствующее положение. В своем докладе в Москву уже 21 сентября 1939 г. заместитель наркома обороны командарм 1-го ранга Г. И. Кулик отмечал, что «в связи с большим национальным угнетением поляками украинцев у последних чаша терпения переполнена и, в отдельных случаях, имеется драка между украинцами и поляками, вплоть до угрозы вырезать поляков…»[671]. О том же докладывал 22 сентября в Москву и начальник Политуправления РККА армейский комиссар 1-го ранга Л. З. Мехлис: «Вражда между украинцами и поляками усиливается, сейчас активизировались украинцы и терроризируют в ряде мест польских крестьян. Были случаи взаимного поджога деревень, убийства и грабежей. Дано указание широко развернуть работу против национальной вражды между трудящимися украинцами и поляками, направив объединенные силы против панов-помещиков». Соответственно, уже 23 сентября Политуправление Украинского фронта издало директиву, в которой, в частности, приказывалось «разъяснять населению нашу национальную политику. Учесть при этом, что украинский народ находился под национальным гнетом панско-помещичьей и буржуазной власти, что польское правительство вело политику ополячивания украинцев и натравливания на них поляков. Сейчас эта национальная рознь сказывается и местами принимает форму взаимных убийств, поджогов и грабежей. Это на руку только врагам украинских и польских трудящихся. Трудящиеся украинцы и поляки должны быть друзьями, а не врагами, и объединиться для совместной борьбы с общим врагом – помещиком, угнетателем и эксплуататором. Надо заявить, что Красная армия не потерпит и не допустит национальную рознь между трудящимися»[672].

Через несколько дней, 30 сентября, Военный совет и Политуправление Украинского фронта приказали политработникам вести разъяснительную работу среди населения, «призывать трудящиеся массы города и деревни Западной Украины к изжитию национальной вражды». «Ненависть трудящихся масс необходимо направлять против… помещиков, против эксплуататоров, – говорилось в директиве. – Всех лиц, замеченных в сознательном разжигании национальной вражды между поляками и украинцами, рассматривать как врагов трудящегося народа и применять к ним суровые меры репрессии»[673]. В украинских селах предписывалось «снять все польские надписи и оставить надписи на украинском языке», польские же надписи надлежало «оставить в тех населенных пунктах, где преобладает польское население»[674].