Несовместимые (СИ)

Замечаю, как медленно распахиваются ворота и во двор въезжает отцовский джип. Наблюдаю, как он не спеша идет к дому, задумчиво смотрит перед собой. Думает обо мне? О завещании? Вот это сейчас и выясню.

— Папа, нам нужно поговорить, — замираю на последней ступеньке лестницы, отец вскидывает на меня глаза.

— Я устал, Марьяна. Давай поговорим завтра, — примирительно улыбается, но я качаю головой. Нет, этот разговор нельзя откладывать на потом.

— Это серьезно.

— Что может быть у тебя серьезного, кроме как выбора наряда для прогулки по городу, — пытается обойти меня, но я преграждаю ему путь. Папа хмурится, недовольно смотрит на меня сквозь ресницы.

— Твое завещание изрядно портит мне жизнь, если коротко.

— И кто смеет тебе досаждать?

— Тот, кто очень заинтересован в акциях твоей компании.

— Всю жизнь эти акции кому-то были интересны, не представляю, о ком мы говорим.

— Ты серьезно или делаешь вид, что не понимаешь? — я сержусь, скрещиваю руки на груди. — То есть ты хочешь сказать, что Соболь и Волхов просто ослеплены моей неземной красотой?

— Без понятия. Завещание я менять не буду.

— Почему, папа? Я не хочу даже косвенно быть причастной к твоему бизнесу.

— Поэтому я всю жизнь мечтал о сыне, которому передал бы то, над чем всю жизнь работаю. Увы, такой радости нет, есть лишь эгоистичная дочь, думающая только о себе и своем комфорте. Ты моя единственная наследница, каждый пункт останется без изменений.

— Я через суд могу оспорить все условия этого завещания.

— Дерзай. После моей смерти хоть потоп, — папа все же оттесняет меня в сторону и проходит мимо.

Я непонимающе смотрю ему в спину. Что происходит? Почему он так со мной разговаривает? Да, я всегда знала, что он мечтал о сыне, а не о дочери. Между нами никогда не было чрезмерной нежности, но это не дает ему право со мной так обходиться. Именно из-за него я поступила на юридический. Из-за него я уехала в Америку, потом вернулась, скрыв причину возвращения. И из-за него я пошла в Комитет. Мне хотелось, чтобы он меня заметил, но чтобы я ни делала, как бы ни поступала — все это не имеет для него никакой ценности. Я девочка, а не желанный мальчик.

— Тебе угрожают? — тихо спрашиваю, но в тишине дома мой вопрос звучит слишком громко.

Папа оборачивается, долго на меня смотрит не мигающим взглядом.

— Не забивай свою красивую голову такими пустяками.

— Тогда объясни мне. Не понимаю твои условия завещания, твое нежелание со мной разговаривать по этому поводу. Чувствую, как вокруг меня водят какие-то хороводы довольно серьезные мужчины. И не глазки им мои нужны. Папа, неужели тебе настолько на меня наплевать?! — срываюсь на крик, лицо папы застывает. Он смотрит на меня отчужденно.

Я гляжу на него с надеждой, что вот сейчас он меня услышит, почувствует мой безмолвный страх, мое отчаянье, которое не первый день накрывает с головой и не дает ясно мыслить. Я хочу, чтобы он сейчас спустился ко мне, перестал смотреть равнодушным взглядом, обнял меня и прижал к себе, пообещав разогнать всех ужасных драконов. Как же я мечтаю хоть раз почувствовать настоящую отцовскую заботу!

— Спокойно ночи, Марьяна.

Это все, чего я, оказывается, достойна. Не спускается, не обнимает, ничего не обещает. Стараюсь не показывать ему, насколько сильно задета его поведением, выдавливаю подобие улыбки и киваю.

— Спокойно ночи, папа, — в очередной раз напоминаю себе, почему я живу в США, а не в России.

Он отворачивается и скрывается с моих глаз, я оседаю на ступеньки, закрываю ладонями лицо.

Никогда не была любимым ребенком. Я - разочарование папы, неоправданные надежды мамы. С виду сильная, дерзкая - но иногда зашуганная девочка напоминает о себе, превращает меня в ту, которая постоянно ждет ласкового слова от любящих родителей.

26 глава

В кафе прохладно. После улицы, где невозможно дышать от духоты и жары, кондиционеры приятно охлаждают кожу. Передо мной стоит чашка кофе с молоком и кусочек пирожного. Напротив сидит Суриков. В отличие от меня, он пьет охлажденную воду.

— Выглядишь ты не очень, — подает голос бывший коллега.

Раздраженно кошусь на мужчину, поджимаю губы. Знаю без него, что видок у меня потрепанный. Три дня я безвылазно сидела у себя дома, пыталась понять, что происходит у отца в жизни. Искала в интернете какие-то зацепки, но ничего толкового не нашлось. Самое важное знает папа, но он отказывается со мной на эту тему разговаривать. И что меня очень беспокоит, «женихи» тоже исчезли с горизонта. Ощущение надвигающейся бури - где-то гремит, громыхает, но солнце еще сияет над головой.

— Влад, что ты хочешь от меня взамен на нужную мне информацию? — стараюсь дружелюбно улыбнуться.

От неизвестности, от отсутствия понимания, чего от тебя хотят — я схожу с ума. Я не могу вылететь из страны, потому что опасаюсь за папу. Этот шаг может спровоцировать охотников на акции к кардинальным мерам.

Влад откидывается на стуле, не скрывает свой похотливый взгляд. Мне становится неприятно, словно он уже меня лапает, стаскивает одежду. Сжимаю зубы, смотрю прямо в глаза.