Несовместимые (СИ)

Правда, ему это совсем не нужно. Вот блин, из-за него я сейчас ругаюсь с лучшей подругой. Из-за него я не разговариваю с родителями. Из-за него я живу в США. Из-за него я встречаюсь с человеком, с которым мне ровно и совершенно все равно, чем он занимается. К своему ужасу, я Тому ни разу не позвонила, он мне присылал эсэмэс, я скупо отвечала.

— Я, наверное, поеду. Уже поздно, завтра у меня самолет, а чемодан совсем не собран, — не на такой ноте я бы хотела расстаться с Дианой, но и лезть в свою жизнь нравоучениями не позволю.

Диана дуется, обиженно на меня смотрит, но из гордости не идет на примирение. Я - из принципа. Улыбается друг другу сдержанно, не обнимаемся на прощанье. Такси приезжает довольно быстро.

Уезжают с тяжелым сердцем. Ладно, остынем, позвоню Диане уже из Америки. Мне не сложно извиниться.

Москва. Вечерние огни. Перед выходными люди вышли гулять по городу. Проезжая набережные, я обнимаю себя за плечи, видя влюбленные парочки. Чувствую себя безумно одинокой, никому не нужной.

Вздыхаю, благодарю водителя улыбкой, выхожу из машины. Смотрю себе под ноги, не сразу замечаю мужскую фигуру, сидящую на ступеньках гостиницы. Сидит чуть сбоку, чтобы никому не мешать.

Я замираю, смотрю в его сторону. Он смотрит на меня. Внимательно, без вызова, без обвинений. Смотрит и ждет, что я сделаю: пройду мимо или сяду возле него.

Облизываю губы, прикусываю нижнюю, поднимаюсь на одну ступеньку, застываю. Вот кому я пытаюсь лгать? От кого я пытаюсь бежать? Можно обмануть весь мир, свое окружение, но обманешь ли ты себя?

Присаживаюсь рядом, кладу голову ему на плечо. Он трется щекой об мои волосы, вздыхает. Кажется, не одна я думы думаю.

— Ты давно так сидишь?

— Часа три. У тебя телефон выключен.

— Он сел. И что теперь? — поднимаю на него глаза, он усмехается.

— Я не знаю, Марьян.

— Мне страшно.

— Мне тоже.

— Правда? — удивленно вскидываю брови, с сомнением разглядывая его спокойное лицо. — По тебе не скажешь.

— Я умею хорошо прятать свои чувства. Выбор не велик у нас с тобой.

— Точнее, его совсем нет.

— Мы пожили друг без друга, поняли, что ни черта не получается. Попробуем быть вместе. Легко не будет. Готова рискнуть? — серые глаза испытывающее на меня смотрят, ждет ответа.

Я переплетаю наши пальцы, смотрю на выступающие вены у него на руке. Он будет рядом, я буду видеть его каждый день, засыпать с ним и просыпаться. Я буду видеть, как он бреется, как он думает, как смеется.

Сколько нам отмерено на счастье — столько буду рядом с ним. Я буду жить.

— Готова, — неуверенно улыбаюсь, чувствую, как земля уходит из-под ног. Я прыгаю в бездну без страховки, рискую всем, в том числе и своей жизнью.

Он нагибается ко мне, обхватывает рукой мою шею, целует. Медленно, неторопливо, тягуче. Целует, словно первый раз.

44 глава

— Закрой глаза, открой рот, — дую на лопаточку, Герман с улыбкой послушно выполняет мою просьбу. Подношу к его губам лопатку, он пробует мой сегодняшний ужин.

— Ммм, что-то вкусное, но без понятия, что именно ты приготовила, — открыв глаза, с интересом смотрит на плиту.

Две недели. Я живу с ним четырнадцать дней. И это не считая трех дней, которые выпали из моей жизни из-за необходимости вернуться в Америку и быстро там завершить свои дела.

Я уволилась, меня не удерживали, не расстроилась. Работала просто для галочки, потому что так надо. Был неловкий момент, когда я отдавала Тому ключи от нашей с ним общей квартиры. Его глаза спрашивали: что, детка, случилось в твоей холодной Раше, что ты меня сейчас бросаешь? Я мямлила какую-то глупость про тягу к Родине, про любовь к березкам, про то, что мы с ним не пара от слова совсем. Уходила, не жалела о поставленной точке в истории с американским парнем. Видимо, не судьба мне остаться в этой стране, да и не больно надо. В России меня ждал любимый мужчина, за которым я пойду и в Мадагаскар. К слову, в Америку Герман меня одну не отпустил, со мной летал Шамиль, следовавший тенью по всем местам, куда я шла. Было дико, непривычно и неудобно.

— Герман, — на кухню заглядывает Костя.

Это еще одно доверенное лицо Германа. Он почти как Шамиль, только более приближенный, так как называет Соболя по имени. Отличие от первого помощника в том, что глаза его всегда смотрят убийственно спокойно и отстраненно. И его появление ничего приятного мне не обещает. Как правило, как только появляется Костя, Герман либо уезжает, либо запирается в своем кабинете. Я его почти ненавижу, потому что он у меня забирает моего мужчину.

— Накрывай на стол, я сейчас вернусь, — целует быстро в губы, отходит от кухонного островка и скрывается из моего поля зрения.

Расстроенно возвращаю лопатку в котелок, выключаю газ. Не достаю тарелки, вилки, беру бокал и наливаю себе вина. Подхожу к окну, равнодушно смотрю на ровный газон.

Слышу его шаги, поворачиваю голову. Усмехаюсь, увидев его в пиджаке. Заметив, что стол не накрыт, поджимает губы, направляется ко мне. Встает за спиной, слышу вздох. Кладет свои руки на плечи, сжимает.

— Я вернусь поздно.