Несовременные записки. Том 3

Ведущий рубрики «Маньеризм» в «Комсомолке» годичной давности, Мартынов пишет легко, смешно, избыточно и мало. Не совсем проза. Но на границе физиологического очерка, стёбной газетной зарисовки-виньетки (нечто близкое по духу делает Денис Горелов), с шутками-прибаутками, обильным цитированием всяческого мусора-фольклора.

ПОЭЗИЯ

1. Лев Рубинштейн «Невозможно охватить всё существующее». «Новый мир» № 1; «Я здесь». «Знамя» № 6.

Рубинштейн — это Чехов сегодня: больше пауз и провисаний, заставляющих выискивать подтексты и подтексты за подтекстами. Смысл не в словах, но между. Качели смысла. Всё (каждое слово) на своём месте, запятой не переставить: на века! Ничего не происходит, сложно организованная драматургия обыденного. «Это я» из «Нового мира» действительно шедевр. Перечисление фотографий в семейном альбоме, не больше. Отчего только плакать хочется?!

2. Лев Лосев «С грехом пополам». «Звезда» № 1; «Адвокат». «Знамя» № 5.

Как внятно в захолустной тишине
звучит под осень музыка ухода!
Как преломляет малость коньяка
на дне стакана падающий косо
закатный луч, который золотит
страницу, где последняя строка
оборвана на знаке переноса…

3. Тимур Кибиров «Исторический романс». «Арион» № 2.

Большая, контекстуальная подборка «нового» Кибирова — по-прежнему сентиментально простодушного, но и пронзительного, пробирающего до. Естественный, органичный, как дыхание.

Чайник кипит. Телик гудит.
Так незаметно и жизнь пролетит.
Жизнь пролетит, и приблизится то,
что атеист называет Ничто,
что Баратынский не хочет назвать
дочерью тьмы, ибо кто ж тогда мать?

4. Ольга Седакова «Все труды». «Знамя» № 2.

В окне лицо мелькнуло.
У входа обувь нужно снять.
Звезда вечерняя нам руки протянула,
как видящая и слепая мать.

См. также монографическое интервью поэта (более 100 вопросов!), взятое В. Полухиной («Новое литературное обозрение». № 17).

5. Светлана Кекова «Уснувшие пчёлы». «Знамя» № 4; «Стансы». «Постскриптум» № 1.

И замерло солнце в дали голубой —
там ангел скитался с подзорной трубой,
толкуя значенье премудростей книжных,
и жизнь затаилась, являя собой
простое собранье вещей неподвижных.

6. Виктор Соснора «Совы». Книга. «Звезда» № 4.

«Книгу эту впервые печатаю — всю, через 33 года. Пролежала она не на печи, обрывочно публиковалась. В общем, всё просто, 63-ий год, конец иллюзий нашего поколения и начало Сопротивления. У кого в какой степени. У меня, пожалуй, в слишком сильной. Кроме того, это первая книга, после которой я осознанно стал писать только книгами, без всяких «отдельных стихотворений». Кроме того — это первый опыт метафорического осмысления жизни, а не рассудительного».

7. Сергей Гандлевский «Как я жил на этом свете…» «Арион» № 1.

Сартр был не прав — не тошнота правит миром, но похмелье. Вечная оскомина, тоска… Гомеопатическими дозами пишущий, вдруг (в последнее время) расписался, как-то на глазах окреп, сделался модным и желанным. Успех закреплён удачной книжкой «Праздник».

8. Сергей Круглов «За Марк Твеном». «Митин журнал» № 53.

А серый, гибкий и тёплый,
как глиняный дым, кот,
любимец мальчика, — умер.
Стеклянные глаза отражают солнечный луч;
и мальчик, задумчив,
хоронит его в грядке
рдеющих маков. Сладко
пахнет прогретая полднем земля.

Отчего-то именно сейчас изощрённые верлибры Круглова кажутся мне просто-таки идеальным состоянием современного стиха.

9. Белла Ахмадулина «Недуг». Поэма. «Арион» № 1.

Плетение бессмысленных, но изящных кружев, о чём бы ни писала, ничего, кроме этого самодостаточного узора, как на замёрзшем окне (скоро зима-а-а-а!). Который не выдерживает пристального рассматривания или прикосновения и разрушается-тает.