Несовременные записки. Том 3

10. Антиперсона — щедро распечатанная («Новый мир» № 5, «Октябрь» № 6) мученица и страдалица Алина Витухновская, мерзкое, рифмоплётское пойло, претенциозное и монструозное. Какие-то юношеские прыщики и поствознесенские гнойнички, выдаваемые за. Хуже только «поэт» Д. Быков. О, времена, о нравы!

ПЕРЕВОДНАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Шеймус Хини в переводах В. Топорова. «Звезда» № 5.

Уистен Хью Оден (любимый поэт Бродского) написал редким для английской поэзии четырёхстопным хореем центральную часть цикла памяти Уильяма Батлера Йейтса, преемником которого Хини и считается. В свою очередь молодой Бродский написал тем же размером заключительную часть реквиема по Томасу Стернзу Элиоту. Теперь настал черед Хини написать на смерть Бродского, который умер в один день с Йейтсом.

Нобелевская лекция Ш. Хини «Дань поэзии» в «Иностранной литературе» (№ 6).

2. Милан Кундера «Неспешность». Роман. Перевод Ю. Стефанова. «Иностранная литература» № 5.

Кундера пишет бледно и невзрачно, как если индивидуальность стиля — ненужное излишество. Занимательность рождается из просчитанности, выверенности фабулы. Важна конструкция, скелет, а не «мясо». Может быть, он и прав.

3. Акимицу Танака в переводах Алексея Парщикова, Александра Давыдова и Вячеслава Курицына. «Комментарии» № 8.

Японский аналог российского метаметафоризма — густое, насыщенное письмо, лунным стеклом искривляющее действительность. Тактильная обострённость, оборачивающаяся калёными искрами шипящих, вывихами суставов синтаксиса.

4. Сэмюэл Беккет «Пьесы разных лет». Перевод Е. Суриц. «Иностранная литература» № 6.

Пожалуй ни один драматург так подробно не обговаривал условия постановки своих пьес. Ремарки здесь могут превышать объём самих диалогов. Никакие это не пьесы: модернистская проза, где, как в кровавой Мэри, разведены мосты уровней.

5. Уильям Голдинг «Бог-Скорпион». Роман. Перевод В. Минушина. «Диапазон». № 222; «Пирамида». Роман. Перевод Е. Суриц. «Иностранная литература» № 3. Нобелевская лекция. «Постскриптум» № 1.

Неслучайное внимание к записному мизантропу и пессимисту: время нонче такое. Мизантропия крепчает, въедается в кожу, уж не прожить без перманентного мизантропирования. Только мизантропией и спасаемся, а как без мизантропии-то! Конструктивной мизантропии, конечно.

ЭССЕ И ПУБЛИКАЦИИ

1. «Иосиф Бродский: труды и дни».

Буквально все издания, так или иначе, откликнулись на смерть поэта. Можно только предполагать, какая вакханалия творилась бы в СМИ, живи и умирай АС Пушкин сегодня, в век СМИ. Вот и решили, видимо, за двоих (за всех) оторваться. Обильно печатали и тексты, ещё более обильно — воспоминания и критические эссе, бронзовея на глазах. Бродский ведь сам избыточно полно рассказал о себе, куда уж больше. Нужно ли? Если учесть, что материалы подобного рода — самое интересное из того, что сегодня могут предложить «толстяки», то да.

Со всей очевидностью — со смертью Бродского действительно окончилась прекрасная эпоха ВРЛ. Он, а не советский-антисоветский Солж, связан и с серебряным веком, и со всем остальным. Последнее подлинное, настоящее. Увы, последнее. Как жить дальше?!

2. Вяч. Курицын «Записки литературного человека». «Октябрь» № 2—6. Еженедельная рубрика «Люди. Годы. Жизнь» в «Независимой газете».

Никакой Курицын не пм. Он типичный модернист, последовательно и системно строящий цельный мир-миф, пусть и носящий названием «пм». Кто более литературен, чем он?! Любое движение оборачивается литературой, любой жест обкладывается словами, превращается в текст. Плюс странный такой, нетипичный для литературной журналистики последнего времени неприкрытый лиризм. Так какого тогда?!

3. «Переписка из всех углов». «Новое литературное обозроение» № 19.

В № 16 редакция провоцировала литераторские дневники: дух времени, поэзия факта, настоящее настоящее. Теперь новый эксперимент — публичная переписка нескольких пар. Та же сверхзадача — литературный быт, бытие литературы. Вайль-Гандлевский, Бобрик-Безродный, Смирнов-Гройс, Бирюков-Михайловская.

4. Виктор Топоров. «Толстяк»: групповой портрет между инфарктом и инсультом». Статья. «Постскриптум» № 1; «Жестяной барабан перевода». «Постскриптум» № 2.

Люблю статьи В. Топорова, из номера в номер печатающиеся питерским журналом. Злые, точные, остроумные. Топоров любит и умеет ругаться. Этакая несколько филантропическая мизантропия. Точность и взвешенность оценок. Прямота. Правильность. Топорову можно и нужно доверять, ориентироваться, соотносить с.

5. «Философия филологии» (круглый стол). «Новое Литературное обозрение» № 17.