Неспешная игра (ЛП)

«Я скучаю по тебе. Я не должен был оставлять тебя, не попрощавшись, и уверен, что ты ненавидишь меня. Не могу винить тебя. Я всё время всё порчу. Говорю самые худшие вещи, какие только можно вообразить. Обращаюсь со всеми как с дерьмом, но ты почему-то всё равно хочешь остаться со мной. Но и это тоже мне удалось испортить.»

«Прости, что не позволил тебе всё объяснить. Прости, что винил тебя в том, что твой отец сделал с моей мамой. Прости, что пытался надрать Марку задницу.»

«Беру свои слова назад, за это я не прошу прощения. Я должен был надрать Марку задницу.»

Прижимаю пальцы к губам и смеюсь. Чувствую, как слёзы начинают катиться по щекам, когда я плачу.

«Мне бы хотелось, чтобы ты рассказала мне, что случилось с твоей семьей, но я понимаю, почему ты этого не сделала. Мне тоже неудобно делиться семейными секретами. Мне не легко открыться. Уверен, ты быстро это поняла.»

«Но я хочу открыться тебе. Я хочу поделиться с тобой всем. Я так чертовски сильно скучаю по тебе. Мне не следовало приезжать сюда на Рождество. Я бы предпочёл провести его с тобой.»

Сейчас я уже плачу вовсю. Это всё, что я могу делать в последнее время, и это отстой. Но, по крайней мере, это слёзы счастья.

«Александрия, где ты?»

«Алекс?»

«Али?»

«Ангел?»

ГЛАВА 30

Тристан

Я просыпаюсь от звука звонящего телефона и вслепую протягиваю руку, хватаясь за прикроватный столик, пока мои пальцы не обхватывают его, и я роняю чёртов гаджет на пол.

— Блин, — бормочу я, свешиваясь с кровати и поднимая его. Моё сердце начинает бешено колотиться, когда вижу на экране имя Александрии.

А потом экран потемнел. Телефон перестал звонить. Я пропустил её звонок.

— Чёрт возьми, — сажусь в кровати и выбираю её номер в списке пропущенных звонков, с тревогой ожидая, когда начнутся гудки. Ещё гудок. Ещё один.

— Тристан?

Услышав её голос, испытываю прилив облегчения, вожделения и чего-то ещё, что не узнаю, проходящего через меня. Опускаю голову на груду подушек позади себя и закрываю глаза, с трудом сглатывая.

— Да. Привет.

Некоторое время мы молчим, и я слышу её дыхание. Крепче сжимаю телефон, желая, чтобы она лежала рядом со мной. Но желания — для дураков, а я самый большой из них, так что нужно быть благодарным, что она, по крайней мере, разговаривает со мной.

— Я получила твои сообщения, — наконец заговаривает она.

— И ты действительно позвонила мне вместо того, чтобы тоже написать? — чёрт, разве не глупо было говорить это? Возможно.

— Я хотела услышать твой голос, — колеблется она. — Я только что увидела твои смс. Мы гуляли с Келли.

Чёртова Келли. Вечно вмешивается в мои отношения.

Больше похоже на отсутствие их.

— Мы поужинали и обменялись рождественскими подарками. Она уезжает завтра утром, — продолжает она.

Проклятье, моя девочка осталась одна на грёбаное Рождество. Это невыносимо. Мне нужно завтра же сесть в самолёт и поехать к ней.

— Значит ты проведёшь Рождество в одиночестве, — делаю глубокий вдох. Завтра двадцать второе. Я могу успеть вовремя, если погода будет благоприятствовать, и я смогу найти место в самолёте.

— Со мной здесь Конрад, — слабое утешение. — И мы идём к Стивену на рождественский ужин.

Чёртов Стивен. Хотя я не испытываю к нему ненависти. Он хорошо относится к Александрии. И он наполовину влюблён в Келли, так что мне не нужно беспокоиться о нём.

— Я рад, что тебе есть куда пойти.

— Тристан, в своих сообщениях ты написал то, что имел в виду?

У меня пересыхает в горле.

— Я имел в виду каждое грёбаное слово.

На мгновение Александрия замолкает.

— Прости, что не была честна с тобой.

— Это ты прости, что я был таким придурком с тобой той ночью, — возражаю я.

— Я должна была сказать тебе правду с самого начала.

— Я должен был надрать Марку задницу. Он это заслужил, — от одной мысли о нём моя рука сжимается в кулак.

Она разражается смехом.

— Я скучаю по тебе.

— Я тоже скучаю по тебе. Так чертовски сильно, что это убивает меня.

— Где ты? — спрашивает она.