Читаем Неспетая песня полностью

Она все еще говорит и отчитывает меня, будто мне и впрямь четырнадцать. Мое самообладание всегда подводит, когда она рядом.

— Чего я там не видел. — Эти слова вылетают сами по себе, я даже не контролирую что говорю. Я сказал это тихо, но Венди услышала.

Ее глаза округляются.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего.

— Да ну, — не верит она мне.

В тот день Венди была в доме Итана и Бонни. Я приехал из колледжа и искал Итана. В доме было тихо, я вошел и услышал шум воды. У меня даже не возникло мысли, что там может быть кто-то кроме брата. Бонни точно была в городе. Открыв дверь в ванную, я решил подшутить над Итаном, но увидел то, чего не должен был. Занавеска в душевой была совершенно прозрачной. Венди стояла полу боком, ее глаза были закрыты, по лицу стекала мыльная вода. Я видел все, всю ее. Быстро сообразив, я закрыл дверь и пару секунд пытался восстановить дыхание. Затем пулей вылетел из дома и уехал.

Сейчас Венди стоит передо мной и ждет ответа. Но я не могу ей рассказать о том случае, она меня просто-напросто прибьет.

Чтобы избежать дальнейшей ссоры, я молча разворачиваюсь и большими шагами иду к машине. Из автобуса выходят сонные Сэм, Карл и Лили.

— Что случилось? — спрашивает Саманта.

— Этот поход полный провал, — отвечает ей Венди.

Меня неприятно задевают эти слова. Ведь это, получается, из-за меня. Она так остро реагирует на все, чтобы я не сделал. За пару секунд я решаю, что мне лучше вернуться домой.

Яростно забрасывая одежду в сумку, я пытаюсь справиться с дрожью от нашей очередной ссоры. Хотя у меня большие сомнения, что эта дрожь во всем теле вызвана ссорой. Меня трясет от этой картины, увиденной несколько минут назад. Мое тело все еще реагирует. Я возбужден и зол одновременно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Эй, Лэнса. — Виджэй подходит к грузовику и удивленно смотрит на то, что я делаю. — Что ты, твою мать, делаешь?

— Не видишь? Собираюсь свалить.

— Что? С ума сошел? — Виджэй выхватывает из моих рук толстовку. — Просто попроси прощения.

— Вы все слышали, да? — догадываюсь я.

— Ага. — Виджэй расплывается в широкой улыбке. — Ты, правда, подглядывал?

Издав стон, я прислоняюсь лбом к крыше машины. Да, правда, но не собираюсь в этом признаваться.

— Нет, все вышло случайно.

Виджэй вздыхает.

— Чувак, это же Венди. Естественно она разозлилась. Саванне бы возможно понравилось, что на нее пялятся, но не Венди.

Мне не нравится его сравнение этих двух совершенно разных девушек. Еще я не могу объяснить другу, что хочу уехать не потому, что мы с Венди поцапались. Я хочу уехать, потому что понял, что не могу сдерживаться, что такие вот казусы еще могут случиться…что образы в моей голове не дают мне покоя.

— Серьезно, Лэнса, — настаивает друг. — Хочешь, чтобы я спал под открытым небом?

Я издаю смешок.

— В этом и есть суть похода.

Виджэй морщится.

— Брось, я серьезно.

— В автобусе полно места, — говорю я.

— Лэнса. — Виджэй уже не улыбается.

— Хрен с тобой. — Я бросаю сумку на сиденье машины, и друг расплывается в глупой улыбке. — Но пусть остынет. Я извинюсь позже.

— Вот и отлично. И больше, — он выставляет вперед указательный палец и грозит мне с хитрой улыбкой, — не подглядывай.

— Очень смешно. — Я строю ему глупую рожу и плетусь к костру.


Мы завтракаем наспех. Ребята болтают между собой и смеются, молчим только мы с Венди. Затем мы все вместе сворачиваем наш лагерь. Когда все уже готово, я подхожу к автобусу. Венди сидит на собранных креслах и просматривает карту.

— Венди.

Она поднимает голову, прищурив глаза.

— Прости меня, ладно? Я не хотел, это было случайностью, не злись. — Говоря эти слова, я не смотрю на нее. Чувствую себя при этом ребенком. Вся эта ситуация до банальности абсурдна, но в то же время со стороны это выглядело не очень-то красиво. Я пытаюсь поставить себя на ее место. Это плохо получается, но я понимаю, что все-таки не прав.

— Ладно. — Ее голос спокоен.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд.

— Нам нужно как-то научиться вести себя иначе, — продолжает Венди. — Я хотела с тобой поговорить об этом. Просто давай все забудем и постараемся не раздражать друг друга.

— Ты меня не раздражаешь, — говорю я, взволнованный этим предложением.

Венди приоткрывает рот, затем снова закрывает. Ей все еще неловко со мной.

— Ты меня тоже, — отвечает она, — ну… не всегда.

Я прячу улыбку и вижу, что Венди тоже.

— Тогда мир? — Я протягиваю ей руку.

Венди смотрит на нее секунду.

— Мир. — Ее маленькая рука ложится в мою ладонь.

***

Мы едем медленно. Виджэй сопит рядом, не желая поменяться со мной. С каждой милей дорога становится все менее заезженной. Под колесами постоянно хрустят сухие ветви. Из окон автобуса, едущего перед моим пикапом, то и дело выглядывают головы девчонок, и слышится их веселый смех.

— После следующего привала я поеду там, — сонный Виджэй трет глаза и показывает пальцем на «Фольксваген» Карла. — Там слишком весело.

Перейти на страницу:

Все книги серии Однажды на озере Тахо

Похожие книги

Провинциал
Провинциал

Проза Владимира Кочетова интересна и поучительна тем, что запечатлела процесс становления сегодняшнего юношества. В ней — первые уроки столкновения с миром, с человеческой добротой и ранней самостоятельностью (рассказ «Надежда Степановна»), с любовью (рассказ «Лилии над головой»), сложностью и драматизмом жизни (повесть «Как у Дунюшки на три думушки…», рассказ «Ночная охота»). Главный герой повести «Провинциал» — 13-летний Ваня Темин, страстно влюбленный в Москву, переживает драматические события в семье и выходит из них морально окрепшим. В повести «Как у Дунюшки на три думушки…» (премия журнала «Юность» за 1974 год) Митя Косолапов, студент третьего курса филфака, во время фольклорной экспедиции на берегах Терека, защищая честь своих сокурсниц, сталкивается с пьяным хулиганом. Последующий поворот событий заставляет его многое переосмыслить в жизни.

Владимир Павлович Кочетов

Советская классическая проза
Тропою испытаний. Смерть меня подождет
Тропою испытаний. Смерть меня подождет

Григорий Анисимович Федосеев (1899–1968) писал о дальневосточных краях, прилегающих к Охотскому морю, с полным знанием дела: он сам много лет работал там в геодезических экспедициях, постепенно заполнявших белые пятна на карте Советского Союза. Среди опасностей и испытаний, которыми богата судьба путешественника-исследователя, особенно ярко проявляются характеры людей. В тайге или заболоченной тундре нельзя работать и жить вполсилы — суровая природа не прощает ошибок и слабостей. Одним из наиболее обаятельных персонажей Федосеева стал Улукиткан («бельчонок» в переводе с эвенкийского) — Семен Григорьевич Трифонов. Старик не раз сопровождал геодезистов в качестве проводника, учил понимать и чувствовать природу, ведь «мать дает жизнь, годы — мудрость». Писатель на страницах своих книг щедро делится этой вековой, выстраданной мудростью северян. В книгу вошли самые известные произведения писателя: «Тропою испытаний», «Смерть меня подождет», «Злой дух Ямбуя» и «Последний костер».

Григорий Анисимович Федосеев

Приключения / Путешествия и география / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза