Читаем Неспетая песня полностью

Эти слова задевают больше, чем хотелось бы. Позади себя я слышу быстрые шаги. Наверняка, Лэнса слышал последние слова Итана.

— Венди? — Лэнса появляется рядом со мной, тяжело дыша. — Что ты…

— Я сказал тебе больше не появляться здесь! — кричит Итан.

Взгляд Лэнсы перемещается на него. По его напряженной позе заметно, что он зол.

— Я приехал за вещами Бонни.

— Я сам отвезу своей матери вещи! Убирайся отсюда!

— Мы семья, Итан, хочешь ты этого или нет.

Они что-то еще говорят, но я не желаю больше это слушать. Меня душат слезы, потому что мне противно от самой себя. Оказаться между двух братьев, между которыми и без меня есть проблемы. И последние слова Итана убили всю убежденность того, что говорила мне Саша.

К черту все! Я не желаю быть третьей в этом треугольнике. Мне нужно сохранить еще остатки уважения к себе.

Открыв машину, я хлюпаю носом и пытаюсь забраться на водительское кресло, но ключами запутываюсь в ремне безопасности.

— Венди! — Лэнса подбегает ко мне. — Не слушай его, он злой, как черт. Ну мы же оба его знаем.

Оставив в покое ремень, я выпрямляюсь. На его лице тревога и волнение. Он смотрит так, будто сейчас бросится ко мне и прижмет к себе.

У меня совершенно нет желания что-то отвечать. За нами наблюдает Итан, и это отнимает последние силы.

— Мне нужно домой.

Лэнса опустив голову, наблюдает, как я сажусь в машину. Он держит дверцу и, наклонившись, тихо задает вопрос:

— Мы можем поговорить? Возможно, не сейчас.

На мне лежит чувство вины за то, что я дала ему надежду. В злых словах Итана есть правда.

— Лэнса, — на выдохе говорю я, — прости меня, но…

Он нервно облизывает губы и качает головой.

— Венди, не надо.

— Так не должно быть.

— Венди…

— Нет. — Я хлопаю дверцей перед его носом и дрожащими руками вставляю ключ в зажигание.

Сколько раз я уезжала отсюда в таком состоянии? Бесчисленное количество раз. Сейчас я сама во многом виновата. Между Лэнсой и Итаном не всегда все было гладко, и я не желаю быть той, кто окончательно рассорит их. Они семья. И все это неправильно.

Стукнув пару раз по рулю ладонями, я мотаю головой, пытаясь заглушить в себе истерику. Мне нужно узнать, каково быть одной и привести мысли в порядок. Больше никаких ожиданий и планов.

Сейчас я хочу быть наедине только с собой.

Глава 20


САУТ ЛЕЙК ТАХО, сентябрь

Венди


— Ди, очнись! — Голос Карла выводит меня из ступора.

Я отрываю взгляд от стадиона и снова сосредотачиваюсь на раскрытом передо мной ноутбуке.

— Не отвлекайся, мне нужен этот чертов средний балл. — Карл бросает взгляд в сторону стадиона, куда пялилась я пару секунд назад.

Мы сидим под огромной сосной возле библиотеки, и я пробую себя в роли преподавателя, просвещая Карла в рекреацию и курортологию. У него твердая двойка с прошлого семестра, так как он нагрубил нашей новой преподавательнице мисс Уолкер, когда та случайно пролила на него горячий кофе в переполненном кафетерии. В любом другом случае, он бы так не сделал, если бы первое и главное: если бы знал, что эта девушка ростом в пять футов с пушистыми темными волосами, наш новый преподаватель, и второе: если бы тогда Карл не был озабочен несостоявшимся свиданием с Софи Стюарт, которая отменила его в последнюю минуту.

В итоге мисс Уолкер сложила о Карле не самое лучшее впечатление, и он завалил экзаменационный тест. И теперь мне предстоит натаскать друга в основных аспектах рекреационной географии, вложить в его белобрысую голову термины, чтобы он мог смело идти к мисс Уолкер и получить свой долгожданный средний балл.

Примерно через полчаса крошечную аллею возле библиотеки заполняют студенты.

— Всё. — Карл захлопывает ноутбук и хлопает себя по коленям. — Мой мозг кипит, мне нужна доза кофеина.

— Хорошо. — Я поднимаюсь вслед за ним и хватаю свою сумку с земли. — Я скину тебе еще кое-что вечером на почту.

Он издает стон и надевает солнцезащитные очки. Мы проходим мимо научного здания, рядом с которым стоит кофейня под простым навесом.

— Без сахара, как обычно? — спрашивает Карл.

Я качаю головой.

— Вообще-то я хочу поехать домой, мне нужно…

— Ой, да ничего тебе не нужно, заучка. — Карл ослепительно улыбается. — Но так и быть, я тебя отпускаю.

Закатив глаза, я протягиваю ему ладонь, по которой Карл ударяет тыльной стороной руки.

— До завтра.

— Пока, Ди.

Студенческая парковка расположена прямо за стадионом. Мои кеды скользят по гладкому пандусу, когда я спускаюсь к стадиону. Проходя мимо, я пытаюсь не смотреть на бегунов. Среди них Лэнса, который часто после занятий бегает там. Я заметила его, когда мы сидели с Карлом под деревом. Несмотря на достаточно большое расстояние, его было трудно не заметить. Собранные в хвост волосы выделяют его из толпы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Однажды на озере Тахо

Похожие книги

Провинциал
Провинциал

Проза Владимира Кочетова интересна и поучительна тем, что запечатлела процесс становления сегодняшнего юношества. В ней — первые уроки столкновения с миром, с человеческой добротой и ранней самостоятельностью (рассказ «Надежда Степановна»), с любовью (рассказ «Лилии над головой»), сложностью и драматизмом жизни (повесть «Как у Дунюшки на три думушки…», рассказ «Ночная охота»). Главный герой повести «Провинциал» — 13-летний Ваня Темин, страстно влюбленный в Москву, переживает драматические события в семье и выходит из них морально окрепшим. В повести «Как у Дунюшки на три думушки…» (премия журнала «Юность» за 1974 год) Митя Косолапов, студент третьего курса филфака, во время фольклорной экспедиции на берегах Терека, защищая честь своих сокурсниц, сталкивается с пьяным хулиганом. Последующий поворот событий заставляет его многое переосмыслить в жизни.

Владимир Павлович Кочетов

Советская классическая проза
Тропою испытаний. Смерть меня подождет
Тропою испытаний. Смерть меня подождет

Григорий Анисимович Федосеев (1899–1968) писал о дальневосточных краях, прилегающих к Охотскому морю, с полным знанием дела: он сам много лет работал там в геодезических экспедициях, постепенно заполнявших белые пятна на карте Советского Союза. Среди опасностей и испытаний, которыми богата судьба путешественника-исследователя, особенно ярко проявляются характеры людей. В тайге или заболоченной тундре нельзя работать и жить вполсилы — суровая природа не прощает ошибок и слабостей. Одним из наиболее обаятельных персонажей Федосеева стал Улукиткан («бельчонок» в переводе с эвенкийского) — Семен Григорьевич Трифонов. Старик не раз сопровождал геодезистов в качестве проводника, учил понимать и чувствовать природу, ведь «мать дает жизнь, годы — мудрость». Писатель на страницах своих книг щедро делится этой вековой, выстраданной мудростью северян. В книгу вошли самые известные произведения писателя: «Тропою испытаний», «Смерть меня подождет», «Злой дух Ямбуя» и «Последний костер».

Григорий Анисимович Федосеев

Приключения / Путешествия и география / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза