Читаем Неспетая песня полностью

Всё вернулось на свои места с тех пор, как я сказала «нет» и захлопнула дверцу машины прямо перед его расстроенным лицом. Мне потребовалось много времени, чтобы собраться. Он звонил несколько раз, но я не отвечала. Потом звонки прекратились. На вопросы Саши я отвечала, что не готова, и вряд ли когда-нибудь буду. Она только вздыхала, но перестала меня донимать. Не скажу, что я грустила или убивалась. Вовсе нет. Оставалась какая-то тоска и чувство одиночества. Всё оставшееся лето я провела в магазине и у Саши. Несколько раз я ездила на вечеринки к Джейсу и Скотту в их хижину на самой окраине Саут Лейк Тахо.

Когда пришло время нового учебного семестра в колледже, я погрузилась в учебу. Наша первая встреча с Лэнсой после того дня прошла довольно банально. Мы обменялись фразами такими как «привет», «как ты», «как прошло лето» и больше ничего. Наши отношения вернулись на тот уровень, на котором были до похода. Только теперь уже без ссор.

Я понимала, что это правильно. Возможно не то, что мы снова начали неловко кивать, словно едва знакомы. А именно то, что я не позволила себе подпустить его слишком близко.

Но я думала о нем постоянно. И сейчас думаю. И это смущает. Теперь я по-другому смотрю на взгляды Лэнсы, когда мы сталкиваемся в кампусе.

Лили, Сэм, Карл — все, кто знает о нашей ситуации, тоже пытались выяснить, что произошло и почему мы с Лэнсой ведем себя так, словно ничего не было. Мне было сложно объяснить, но кажется, они поняли.

Виджэй теперь часто появляется с Лили, когда мы собираемся все вместе. Это немного усложняет, но я стараюсь не забивать голову. Ничего страшного не произошло, никто не умер, ну а время… возможно еще всё может изменить.

С такими полуоптимистическими мыслями я пробегаю мимо стадиона, ни разу туда не взглянув.

***

На следующий день я сижу в предпоследнем ряду в аудитории и слушаю лекцию об инновациях в туризме. Обычно на такие лекции мало кто ходит, но сегодня здесь довольно душно от количества первокурсников. Тупо водя ручкой по чистому листу бумаги, я даже не записываю, это вводный курс и почти вся информация мне известна. Глаза слипаются, так как я допоздна провозилась на кухне, до блеска отдраивая плиту. Вчера было пятнадцатое сентября, ровно пятнадцать лет, как не стало мамы. Каждый год в этот день папа замыкается в себе, но всеми силами старается не показывать, как сильно расстраивает его этот день.

— Эй, — чей-то шепот слева отгоняет от меня мрачные мысли.

На меня смотрит симпатичная рыжая девушка с россыпью ярких веснушек на носу и сидящих на нем очков в роговой оправе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я Кори, — представляется она. — Ты тоже первокурсница?

— Нет, — так же шепотом отвечаю я. — Третий год.

— О. — Ее глаза немного округляются. Она смущенно улыбается. — Прости.

— Ничего, — улыбнувшись в ответ, я возвращаюсь к своему занятию, выводя бесполезные линии в тетради.

Краем глаза я замечаю, что рыжеволосая девушка, Кори, тоже что-то рисует в блокноте. Вытянув шею, пытаюсь разглядеть ее рисунки. Они очень красивые и в них есть что-то этническое: узоры, витиеватые линии. Кори замечает мой взгляд и снова улыбается.

— Хобби, — одним словом объясняет она.

— Красиво, — говорю я.

— Спасибо. — Кори возвращается к своим рисункам, но продолжает шептать: — Это просто наброски, я увлекаюсь мехенди.

Я не успеваю ничего ей ответить, мой телефон резко начинает вибрировать, на экране фото папы с огромной рыбой в руках. Саша сделала это фото три года назад, когда мы ездили на озеро Доннер.

Сначала мне хочется сбросить, так как до конца пары осталось десять минут, но передумываю. Папа никогда мне не звонит, когда я на занятиях. Бросив взгляд на мистера Лонга, размахивающего руками на трибуне, я припадаю к парте и отвечаю на звонок.

— Венди. — Испуганный голос папы пугает меня саму.

— Папа, что случилось? — шепчу я, стараясь заглушить панику в голосе.

Кори поворачивает голову в мою сторону.

— Саша рожает, — срывающим голосом отвечает папа.

— Что?! — Мой громкий возглас разносится по аудитории, и все поворачивают головы.

— Мы уже едем в клинику, — объясняет папа.

— Скоро буду. — Я завершаю вызов и резко поднимаюсь на ноги.

В аудитории полная тишина, внезапно я становлюсь центром внимания. У меня нет на это времени. Быстро запихнув в сумку ручки и тетрадь, я пробираюсь через сиденья к проходу, ударяя своей сумкой по голове какого-то парня.

— Мисс Шоу, — возмущено произносит мистер Лонг. — Куда это вы?

Я задерживаюсь всего лишь на секунду, затем продолжаю бежать вниз к выходу.

— Простите, простите, — на бегу бормочу я. — Это срочно.

Вылетев из дверей аудитории, я со всех ног мчусь по коридору. Моя сестра рожает. О, боже. Я тетя, мать вашу. Смесь страха и радости прибавляет скорости. Пока я бегу к двери, в голове мечутся мысли. Мы ждали к концу сентября, но это ведь нормально. Уже середина. Ничего страшного, ведь так?

Перейти на страницу:

Все книги серии Однажды на озере Тахо

Похожие книги

Провинциал
Провинциал

Проза Владимира Кочетова интересна и поучительна тем, что запечатлела процесс становления сегодняшнего юношества. В ней — первые уроки столкновения с миром, с человеческой добротой и ранней самостоятельностью (рассказ «Надежда Степановна»), с любовью (рассказ «Лилии над головой»), сложностью и драматизмом жизни (повесть «Как у Дунюшки на три думушки…», рассказ «Ночная охота»). Главный герой повести «Провинциал» — 13-летний Ваня Темин, страстно влюбленный в Москву, переживает драматические события в семье и выходит из них морально окрепшим. В повести «Как у Дунюшки на три думушки…» (премия журнала «Юность» за 1974 год) Митя Косолапов, студент третьего курса филфака, во время фольклорной экспедиции на берегах Терека, защищая честь своих сокурсниц, сталкивается с пьяным хулиганом. Последующий поворот событий заставляет его многое переосмыслить в жизни.

Владимир Павлович Кочетов

Советская классическая проза
Тропою испытаний. Смерть меня подождет
Тропою испытаний. Смерть меня подождет

Григорий Анисимович Федосеев (1899–1968) писал о дальневосточных краях, прилегающих к Охотскому морю, с полным знанием дела: он сам много лет работал там в геодезических экспедициях, постепенно заполнявших белые пятна на карте Советского Союза. Среди опасностей и испытаний, которыми богата судьба путешественника-исследователя, особенно ярко проявляются характеры людей. В тайге или заболоченной тундре нельзя работать и жить вполсилы — суровая природа не прощает ошибок и слабостей. Одним из наиболее обаятельных персонажей Федосеева стал Улукиткан («бельчонок» в переводе с эвенкийского) — Семен Григорьевич Трифонов. Старик не раз сопровождал геодезистов в качестве проводника, учил понимать и чувствовать природу, ведь «мать дает жизнь, годы — мудрость». Писатель на страницах своих книг щедро делится этой вековой, выстраданной мудростью северян. В книгу вошли самые известные произведения писателя: «Тропою испытаний», «Смерть меня подождет», «Злой дух Ямбуя» и «Последний костер».

Григорий Анисимович Федосеев

Приключения / Путешествия и география / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза