Читаем Неспетая песня полностью

Ничего не понимая, я прохожу в гостиную и отодвигаю занавеску. За пихтой, растущей прямо у окна, я могу лишь разглядеть плечо Лэнсы.

— Что там? — спрашивает Саша.

— Э-э, — мычу я и пячусь к двери. — Там Лэнса, я быстро.

— Но он же должен быть на мальчишнике.

Я пожимаю плечами, сражаясь с широкой улыбкой.

— Соскучился, наверное.

Девчонки и Джулия томно охают.

— Вот бы Патрик заявился, да только он наверняка уже сопит на диване, — кривится Кес.

Больше не слушая их, я распахиваю дверь и выбегаю на улицу. Вечерняя прохлада моментально забирается под мою тонкую кофточку, и я слегка ежусь. Остановившись на последней ступеньке, я разглядываю его.

Лэнса стоит, опираясь на свой припаркованный у невысокого забора байк. На нем черные джинсы, заправленные в черные кожаные ботинки, поверх светлой футболки накинута кожаная куртка с бахромой на рукавах. Часть волос Лэнсы собрана в небольшой пучок, остальная часть спускается по плечам.

Сегодня мы не виделись. Наши занятия проходили в разных корпусах, затем я уехала раньше, чтобы помочь Дарле закупить продукты для девичника.

Честно говоря, я не привыкла, чтобы мы так долго не виделись. Несмотря на то, что мы живем в разных городках, нам всегда удается находить время и место, где мы можем проводить время вдвоем. Поэтому этот день был для меня просто мучительным, хоть и получился суетливым.

Лэнса оглядывает меня с ног до головы, медленная улыбка растягивается на его красивом точеном лице.

— Мило.

Я и забыла, что выгляжу как девочка с обложки журнала «Дисней».

— Спасибо. — Перепрыгнув последнюю ступеньку, я практически налетаю на него. — Я скучала.

Лэнса берет мое лицо в свои большие теплые ладони и целует в губы.

— И я скучал, — со вздохом после поцелуя воркует он. — Весь день сходил с ума.

Мы снова целуемся, прижимаясь друг к другу посреди темной и тихой улицы.

— Как девичник? — интересуется Лэнса.

— Весело. — Пальцем я задеваю ухо на ободке. — А как мальчишник? И почему ты здесь?

— Весело, — с улыбкой повторяет за мной Лэнса. — А здесь я, потому что меня отправили за китайской едой на вынос. Так как я трезвый водитель и все голодны, так что… — он поджимает губы.

— И вместо этого, ты решил навестить меня.

— Да. Иди сюда. — Лэнса подхватывает меня за талию и усаживает на «Индиан» спиной к рулю.

Я перекидываю ногу и оказываюсь сидящей верхом на сиденье. Лэнса оценивающе разглядывает мои голые ноги, от такого положения моя юбка задралась слишком высоко, обнажая бедра.

— Не смотри так, — прошу я. — У нас нет времени.

Лэнса едва заметно стонет и сильнее сжимает мою талию, но тут же замирает, почувствовав под своей рукой пластырь.

— Что это? — Он ощупывает мой левый бок. — Пластырь? Ты поранилась?

О, нет. Я хотела, чтобы он увидел это на свадьбе, так как мое платье будет открывать часть ребер.

— Ничего. — Я убираю его руки пониже, но Лэнса уже задирает кофту на мне и разглядывает небольшой кусочек пластыря, приклеенный чуть выше талии на ребрах.

— Ди, ты сделала татуировку? — Его глаза округляются.

Кожу сразу же покрывают мурашки от прохладного воздуха и его прикосновений.

— Нет, это…

— Дай взглянуть, — нетерпеливо просит он, сверкая улыбкой.

Я вздыхаю.

— Хорошо, только осторожнее. Мне нанесли палитру всего четыре часа назад.

Кори, сидящая рядом со мной на общих лекциях, давно предлагала мне нанести рисунок хной. И сегодня я сдалась, поехав к ней домой после магазинов. Я недолго думала над выбором рисунка. Думаю, настоящую татуировку я бы не решилась сделать, а вот хна, которая смоется через пару недель, вполне меня устраивает.

Осторожным движением Лэнса сдирает пластырь с моей кожи и рассматривает рисунок, нанесенный темно-коричневой палитрой. Его пальцы выводят круги по ловцу снов размеров в два дюйма.

— Это здорово, Ди, — вздыхает Лэнса, оторвав взгляд от рисунка. — Как ты решилась?

— Это мехенди, — с улыбкой объясняю я. — Смоется через пару недель.

— Прекрасно. Особенно на твоей коже, — задумчиво произносит он, вернув свое внимание к рисунку.

Движения его пальцев вызывают дрожь во всем моем теле. Это слишком заметно, и Лэнса издает смешок.

— Не дразни меня. — Я пытаюсь опустить задранную кофточку, но Лэнса мне не позволяет.

— Эй, это ты меня дразнишь, — парирует он и, подняв голову к моему лицу, смотрит мне в глаза. — Черт, Ди, это так сексуально.

От звука его мелодичного голоса я перестаю дышать.

— Тебе пора.

Он недовольно хмурится и прижимается лбом к моему лбу.

— Спасибо, что напомнила.

Мы сливаемся в поцелуе, и я начинаю медленно слезать с байка. Иначе так может продлиться вся ночь.

— Хорошо провести время, — шепчу я ему в губы, встав на ноги.

— Убегай скорее, иначе я за себя не отвечаю, — отпуская меня, произносит Лэнса.

Я подмигиваю ему и бегу к крыльцу, но замираю у двери, обернувшись.

— Вы купались в холодном озере?

Лэнса ставит ногу на подножку и с изумлением смотрит на меня.

— На мальчишнике есть предатель?

Рассмеявшись, я хватаюсь за ручку двери.

— Просто вы слишком предсказуемые.

Он тоже смеется и заводит «Индиан».

— Скоро увидимся, Ди.

Перейти на страницу:

Все книги серии Однажды на озере Тахо

Похожие книги

Провинциал
Провинциал

Проза Владимира Кочетова интересна и поучительна тем, что запечатлела процесс становления сегодняшнего юношества. В ней — первые уроки столкновения с миром, с человеческой добротой и ранней самостоятельностью (рассказ «Надежда Степановна»), с любовью (рассказ «Лилии над головой»), сложностью и драматизмом жизни (повесть «Как у Дунюшки на три думушки…», рассказ «Ночная охота»). Главный герой повести «Провинциал» — 13-летний Ваня Темин, страстно влюбленный в Москву, переживает драматические события в семье и выходит из них морально окрепшим. В повести «Как у Дунюшки на три думушки…» (премия журнала «Юность» за 1974 год) Митя Косолапов, студент третьего курса филфака, во время фольклорной экспедиции на берегах Терека, защищая честь своих сокурсниц, сталкивается с пьяным хулиганом. Последующий поворот событий заставляет его многое переосмыслить в жизни.

Владимир Павлович Кочетов

Советская классическая проза
Тропою испытаний. Смерть меня подождет
Тропою испытаний. Смерть меня подождет

Григорий Анисимович Федосеев (1899–1968) писал о дальневосточных краях, прилегающих к Охотскому морю, с полным знанием дела: он сам много лет работал там в геодезических экспедициях, постепенно заполнявших белые пятна на карте Советского Союза. Среди опасностей и испытаний, которыми богата судьба путешественника-исследователя, особенно ярко проявляются характеры людей. В тайге или заболоченной тундре нельзя работать и жить вполсилы — суровая природа не прощает ошибок и слабостей. Одним из наиболее обаятельных персонажей Федосеева стал Улукиткан («бельчонок» в переводе с эвенкийского) — Семен Григорьевич Трифонов. Старик не раз сопровождал геодезистов в качестве проводника, учил понимать и чувствовать природу, ведь «мать дает жизнь, годы — мудрость». Писатель на страницах своих книг щедро делится этой вековой, выстраданной мудростью северян. В книгу вошли самые известные произведения писателя: «Тропою испытаний», «Смерть меня подождет», «Злой дух Ямбуя» и «Последний костер».

Григорий Анисимович Федосеев

Приключения / Путешествия и география / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза