Неспящая красавица (ЛП)

Решив, что легкое позвякивание, которое она слышала, было частью магии замка, Анни не обратила на него внимания, когда опустилась на колени, чтобы положить песика на землю.

– Ох! – воскликнула она, вскакивая на ноги.

Колючие розовые кусты начали вылезать из мягкой травы, и Анни чуть не запнулась за один, когда тот возник у нее за спиной. Отступив на дорогу, которая вела к мосту, она положила собачку рядом со рвом. Хотя несколькими мгновениями раньше песик был достаточно бодр, чтобы лизать ей руку, как только принцесса перестала прикасаться к нему, глазки у него закрылись, а сам он обмяк, громко сопя, будто вдохнул слишком много пыли.

– А идея была хороша, – пробормотала, поднимая собачку, Анни.

Укачивая ее на руках, она снова прошла по мосту и вернулась во внутренний двор замка, стены которого оплетали, подобно толстым канатам, розы. Дойдя до отпускной решетки, Анни остановилась и оглянулась. Розы уже покрыли весь мост, но, казалось, за стены не проникали, а лишь извивались и переплетались друг с другом, поднимаясь выше головы принцессы и создавая непроходимую преграду, что щетинилась длинными, острыми шипами.

Вздрогнув, Анни прижала собачку крепче. Ей не нравились розы, хоть в качестве защиты они не были такой уж плохой идеей. Все в замке спали без задних ног, и, вероятно, все так и останется на годы, если она правильно помнит проклятье. Это значило, что кто бы ни заставил розы вырасти вокруг стен замка, он, скорее, сделал это, чтобы не дать людям выйти, а не для того чтобы не позволить им войти. Но даже если и так, подобная стена защитит семью и друзей Анни лучше любой стражи. К сожалению, это так же означало, что и принцесса оказалась в ловушке. Или оказалась бы, если бы не знала пары секретов замка.

Анни вовсе не собиралась оставаться в замке. Если останется, то умрет, прежде чем кто-то из ее семьи проснется. Должно же быть что-то, что помогло бы избавиться от проклятья, но чтобы найти это что-то, нужно покинуть замок. До возвращения Анни, которое произойдет скоро, если ей повезет, с семьей ничего не случится.

Торопясь в Большой зал, принцесса замерла в дверях. Хоть она и привыкла к слабой музыке ветряных колокольчиков и уже могла отрешаться от нее, здесь было что-то иное. Или, по крайней мере, то, чего она не замечала прежде. Люди находились там же, где Анни их оставила, и дышали так же глубоко и ровно, но теперь это казалось более согласованным: все вдыхали одновременно и выдыхали в унисон. Звук был чуть слышным, но создавалось впечатление, что дышит сам замок. Это так пугало, что Анни на цыпочках прошла по каменному полу, положила собачку рядом с хозяйкой так тихо, как только смогла, на цыпочках же вышла и поднялась по лестнице, переживая теперь сильнее, чем прежде.

Звук дыхания на лестничном пролете был не таким явным, как в Большом зале, потому что здесь было не так много народа, но Анни все еще слышала его всякий раз, как останавливалась, чтобы передвинуть кого-то, кого не заметила прежде, или чтобы оглянуться, что делала все чаще и чаще. Ей все сильнее чудилось, что кто-то следит за ней, хотя насколько Анни знала, она была единственной в замке, кто не спал.

– Здесь есть кто-нибудь? – крикнула принцесса, но ответом ей была лишь тишина.

Когда Анни опустилась на колени перед Каролиной, глаза королевы задвигались за опущенными веками.

– Матушка, – позвала Анни, заколебавшись лишь на мгновение, прежде чем положить руку на плечо королевы.

– М-м-м, – промычала та, чуть нахмурившись.

– Матушка, – повторила Анни, чуть тряхнув ее. – Мне нужно поговорить с вами.

– Тотакое? – пробормотала Каролина, приоткрыв один глаз.

– Это проклятье. Гвендолин уколола палец веретеном, и теперь все спят. Должно быть что-то, что я могу с этим сделать.

– Есть, – ответила мать. – Дай мне поспать.

– Погодите минуту. Мне нужна ваша помощь, чтобы точно вспомнить, что говорилось в проклятье. Сначала та злая фея сказала, что если Гвенни уколет палец веретеном, она умрет. Так, матушка?

Не дождавшись ответа, Анни снова встряхнула мать. Королева, чьи волосы начали седеть, пробормотала:

– Так. Фея Ненасыта.

– А потом фея с отвратительным именем встала и изменила проклятье.

– Фея Сладколюбомилосвета. Живет в Саду счастья.

– Точно! Она поменяла проклятье так, чтобы вместо смерти Гвенни заснула на сто лет.

– И проснулась, когда любовь жизни Гвен коснется поцелуем ее губ, – пробормотала королева. – Фея сказала, мол, это должен быть принц. Иначе не сработает.

– Я мало что могу сделать с сотней лет, но могу найти принца, – решила Анни. – Может статься, он сумеет помочь мне с этой сотней лет.

– Приведи Дигби. Он может поцеловать Гвен, – ответила мать.

Анни нахмурилась.

– Приведу, если должна. Но этот парень такой олух.

– Может быть… – пробормотала королева, когда ее дочь убрала руку. И снова единственным звуком в комнате стало лишь дыхание.

Поднявшись, Анни огляделась. Дамы останутся там, где лежат, она не собирается тащить их в кровати, как сделала с Гвендолин. И даже покои матери были слишком далеко, чтобы сопроводить ее туда.