Неспящий (СИ)

— Ага. Вроде все на одной земле живём, но никто давно не воспринимает нас как нечто единое. Они, те, кто живёт в свободном мире, навсегда стали для нас чужими, как и мы для них. Нам слишком опасно быть вместе, — девушка глубоко вздохнула, но почти сразу встряхнулась и натянула жизнерадостную улыбку, — послушай, тейна Тори… А не ты ли тот самый Виатор Бессмертный? — Спек хитро подмигнула, откинув непослушную прядку со лба.

— Да откуда вы берёте это прозвище?! — возмутился Тори, — и вообще… что ещё за история?

— Мы торговая колония, Тори! А вместе с товарами по свету перемещаются и слухи. Даже быстрее, чем ты думаешь!

— А что, похож я на Виатора Бессмертного?

— Ну… вообще-то не очень, — задумчиво окинула его взглядом девушка, — мне кажется, он выше. И чуть более плечист. Ну и одет по-другому. Более героически!

Тори с трудом поднялся со ступеньки, на которой сидел, подковылял к Спек и, посмотрев на неё сверху-вниз, выхватил из её рук метлу, подняв над головой на вытянутой руке.

— Недостаточно высокий, говоришь?

— Эй! А ну отдай! — Спек подпрыгнула, но всё равно не смогла и близко достать до заветной метлы. На фоне Тори она выглядела совсем маленькой и беззащитной, что его даже очень забавляло. Девушка продолжила прыгать и ругаться, и в этот момент Тори неожиданно впал в некоторый ступор от того, что услышал свой смех. Впервые с момента попадания в Сомниум он не испытывал какого-то страха, беспокойства или волнения, он просто расслабился и ощутил умиротворение и теплоту, прямо как… дома.

Аббе прибыл ближе к вечеру, и, надо сказать, был рад увидеть товарища в относительно добром здравии.

— Поправляешься? — улыбнувшись, он обнял Виатора и похлопал его по плечу.

— Куда же я денусь, — с наигранной усталостью вздохнул Тори.

Спек поведала путникам, что тейна Тарин прибудет в резервацию со дня на день, и ориентировочно его прибытия ожидают в районе завтрашнего утра. Поэтому сейчас герои могли расслабиться и провести спокойный вечер в таверне. Новая знакомая очень воодушевлённо вызвалась составить им компанию, так что вечер обещал быть интересным.

— Тори, ты главное не забывай, что тебе очень плохо, — прошептал Аббе, отведя друга ненадолго в сторону, — а то было бы как-то неловко идти к целителю с уже почти затянувшимися ранами.

— Твои слова — вот, что меня ранит! — Тори скорчил гримасу боли и комично согнулся пополам, на что Аббе флегматично закатил глаза, но не смог сдержать улыбки, — к тому же, они не спешат заживать.

Эль и рисовая водка наполняли кружки до краёв, на фоне звучали чьи-то голоса и смех, Спек очень много говорила и смеялась. Было в ней что-то по-детски, можно даже сказать по-мальчишески задорное, что несколько смущало даже Виатора, который был не намного старше её. Непривычно было видеть девушку, лишённую всякой статности и стремления быть женственной, даже среди простолюдинов на краю мира. Как правило, все женщины вне зависимости от статуса старались держать себя относительно возвышенно, не теряя мягкости в голосе и плавности в движениях. Спек же, словно маленький золотистый огонёк, зажигалась, угасала и вспыхивала снова, совершенно не боясь освещать всё вокруг и в то же время обжигать решивших приблизиться к ней на опасное расстояние. Она не кокетничала, не пыталась показаться кем-то особенным, не вызывала никакого смущения, которое часто возникало у Виатора в присутствии дам.

Тори отхлебнул ещё эля, смакуя сладковатый привкус имбиря, и откинулся на спинку скамьи, превращая оживлённый спор Аббе и Спек в размеренный гул в своей голове. Несмотря на то, что с утра ему предстояло снова оказаться в этой кровавой веренице непредсказуемых событий, сейчас он наконец-то чувствовал небывалое спокойствие. Возможно, алкоголь сделал своё дело, а возможно, праздный день без стремления куда-либо немного прочистил рассудок от не отступающего чувства вины и сомнений в правильности принятых решений.

Засыпая, Виатор зацепился взглядом за самую яркую звезду на ночном небе, особенно выделявшуюся на фоне остальных. Из амбара, где они расположились, было отлично видно бесконечное тёмно-синее полотно, и даже плотная солома под тонким льняным покрывалом казалась небывало мягкой и уютной.

— Когда я была маленькой, — послышался вдруг голос из дальнего угла, где уже на вторую ночь расположилась Спек, — я очень любила смотреть на звёзды. Выходила ночью на улицу и пропадала на часы. Мне так нравилось ходить босиком по потрескавшейся земле за домом, уходя дальше, за ворота и по дороге, где одни деревья негромко шумят. Ох и доставалось же мне тогда! — жёлтый свет её прикрывшихся глаз на мгновение потух, но в полутьме, освещаемой одной лишь масляной лампой, Виатор смог различить мечтательную улыбку на лице девушки. Её нетрезвое бормотание то и дело прерывалась негромкими смешками, а иногда становилось похожим на пение — дедушка мне говорил, что звёзды издавна вели путников к их целям. Мне так хотелось уйти за ними далеко-далеко…

— Что стало с твоей семьёй, Спек?