Неспособность любить

– Боже мой! – Нет, пожалуй, мужчине не меньше пятидесяти. – Боже мой! Я только недавно его видел!

Домашний номер Саша больным, как правило, не давал. Звонили либо в кабинет, либо на мобильный.

– А вы?..

– Я к нему жену привозил, – правильно понял мужчина. – Во вторник, четырнадцатого. Боже мой! Как же это вышло?

– Извините, мне тяжело об этом говорить. – Лиза быстро выбралась из постели, включила компьютер, открыла базу данных.

– Это вы меня извините.

– Фамилия вашей жены Иваницкая?

Во вторник четырнадцатого у Саши было двое больных вечером – Иваницкая и Белозерцева. И до этого троих он навестил на дому.

– Иваницкая, да. Мы в тот день рано приехали, кабинет еще заперт был. Пришлось в машине подождать. Потом Александр Павлович подъехал, и мы вместе поднялись. Господи, кто бы мог подумать! Он был такой веселый, коньяк нес.

– Что? – замерла Лиза. – Коньяк?

– Ну да. Я еще подумал, что тоже надо было ему коньяк подарить, а я не догадался. Хороший человек был Александр Павлович. И врач хороший, редкий. Мы у него лет пять лечились.

Человеку, который лечился у него пять лет, Саша мог дать домашний номер.

– Сил вам!

– Спасибо.

Лиза поднялась, подошла к окну. Она сразу ясно вспомнила тот день, вторник четырнадцатого. Накануне у Саши забарахлила машина. В моторе что-то стучало, и Саша позвонил знакомому автослесарю. Лиза предлагала мужу взять ее машину – без машины Саше нельзя, ему приходится много ездить по Москве к больным, но муж попросил Данилу. У Данилы несколько служебных машин, фирме приходится возить стройматериалы.

Точно, так и было. Утром Саша поехал к Даниле в офис, взял машину, а вечером вернул, потому что во второй половине дня автослесарь пригнал исправную Сашину.

А вечером Саша принес тот коньяк. Лиза разговаривала по телефону с подругой и вертела в руках бутылку. У подруги муж начал пропадать где-то по вечерам, и Лиза ее жалела.

Тот день у Лизы был тяжелый, она сопровождала группу австрийцев, встречала их в аэропорту, размещала в гостинице, потом возила на презентации какого-то оборудования, для чего, собственно, австрийцы сюда и явились. В оборудовании Лиза почти ничего не понимала и очень боялась ошибиться в чем-нибудь важном. Обошлось, австрийцы разговаривали с нашими инженерами по-английски и прекрасно друг друга понимали.

Она пришла домой поздно, Саша уже успел вернуть машину Даниле и даже ждал ее с ужином.

Лиза наклонилась к Сашиному портрету, вгляделась в глаза мужа.

Саша посмотрел на нее ободряюще.

Позвонить Даниле хотелось немедленно, но она достала телефон и сначала набрала Машу Безрукову. Кажется, Лиза ее разбудила, голос у давней подруги был недовольный.

– Извини, Маш, – сказала Лиза. – Данила Оборин хочет передать тебе ноутбук Кирилла.

– Оборин? – словно не могла вспомнить, кто это такой, удивилась Безрукова. Видно, вспомнила, потому что сразу спросила: – Зачем?

– Не знаю, – сказала Лиза.

– Ну… Глупость какая-то.

Безрукова знала, что Саша и Кирилл погибли, кто-то из школьных Лизиных подруг говорил ей, что Безруковой звонили, но на Сашиных похоронах Лиза ее не видела. На похоронах Кирилла тоже.

– Если хочешь, я дам тебе его телефон.

– Не надо, – недовольно отказалась Безрукова. – Возьми комп себе, а мы с тобой как-нибудь встретимся.

– Ладно.

– А что там, в компьютере?

– Не знаю.

– Наверное, детские фотки, – вздохнула Маша. – Лизочка, мои соболезнования!

– Спасибо.

Лиза набрала Данилу, он не ответил. Перезвонил сам минут через десять, Лиза как раз успела сварить кофе. Саша кофе не любил и никогда не пил, зато пил зеленый чай, который Лиза терпеть не могла. Красивая китайская жестяная банка с чаем продолжала стоять на полке. Лиза никогда ее не выбросит.

– Данила, я разговаривала с Безруковой, – доложила Лиза. – Отдай компьютер мне, я ей передам.

– Что?! – ахнул Данила, он даже задохнулся от возмущения. – Ты девочка на посылках?! Она не может задницу оторвать, тебя посылает? Тебе сейчас только чужие поручения выполнять, это точно!

– Да ладно тебе, – прервала Лиза. – Мне не трудно. Я же пока не работаю.

Ей даже лучше куда-то ехать и что-то делать, чем тупо сидеть одной. Впрочем, у нее есть занятие – искать убийцу. Она найдет. В полной темноте уже забрезжил слабый огонек.

– Ей тоже не трудно! – отрезал Данила. Его всегда было сложно вывести из себя, он редко злился, но, разозлившись, делался неуправляемым. Лиза читала, что таким характером обладают слоны. – Нужен ей комп, пусть мне звонит! Все!

– Данила…

– Да? – Он еще злился, но хотя бы перестал орать.

– Вспомни, когда Саша брал у тебя машину, у него был коньяк?

– Не знаю. – Он ответил не сразу. Видно не мог сразу переключиться от разговора о Безруковой. – Я его не видел. Утром у меня совещание было, я ключи секретарше оставил. Саша ко мне даже не заглянул. А вечером я в контору поздно вернулся, он уже успел машину пригнать и ключи опять секретарше отдал.

– Понятно.

– А что?

– Один больной видел, как Саша в тот день пришел в кабинет с коньяком. Прямо с вызовов.

– Ты думаешь, это та самая бутылка? – осторожно спросил Данила.

– Уверена. В кабинете коньяка не было, дома тоже другой бутылки нет.