Неспособность любить

– Я счастлив, Маш. Ты извини, но я действительно занят.

– Я вышла замуж, потому что Кирилл не собирался тогда на мне жениться. Понимаешь?

Это она о первом замужестве, догадался Данила.

– А что мне оставалось делать? – Она посмотрела мимо него. То ли правда несчастная, то ли хорошо притворяется. – Это трудно объяснить, но мы с Кириллом действительно любили друг друга. Мы были счастливы, когда я развелась.

Ну так и оставались бы вместе, хотелось ему сказать.

– И потом я вышла замуж, потому что Кирилл так и не сделал мне предложения. Наверное, надо было самой проявить инициативу, но я так не могу…

В этом Данила сомневался. Наверняка вцепилась в своего мужа-политика так, что не отодрать.

– Убийц не нашли? – Она на него не смотрела, но Данила понял, что это самый важный вопрос.

Ей нельзя допускать, чтобы ее имя было связано с трупами. То есть имя ее мужа.

– Насколько я знаю, нет.

– Господи, как это ужасно!

– Маш, ты бери комп. Он мне не нужен.

Она покачала головой – ей ноут тоже был не нужен. Даже вреден. Могут возникнуть вопросы, а мужу незачем знать про ее бывшего любовника.

Данила опять уставился в экран. Безрукова склонилась над ноутбуком, он искоса на нее посмотрел. Волосы почти закрывали лицо. Волосы у нее были роскошные, падали на плечи тяжелыми волнами.

У нее были роскошные волосы, роскошная фигура и лицо китайской куклы. Уля заказывала через интернет куклу для дочки подруги. Кукла была в бальном платье, с немыслимой прической и огромными глазами. У Безруковой глаза были обычные, могли бы быть и побольше, но куклу она напоминала поразительно.

Через пару минут она подняла голову, захлопнула ноутбук, покачалась с ним из стороны в сторону.

– Спасибо, Данила, я пойду. Ты меня не провожай.

Вообще-то, провожать ее он и не собирался.

Безрукова подхватила пальто, тихо закрыла за собой дверь.

Данила поднялся и открыл ноутбук. Компьютерным пользователем она была слабым, удаленные фото лежали в «корзине». Но удивило другое – вместе с фотографиями в «корзине» лежали документы о передвижении денег по банковским счетам.

Дом оказался панельной девятиэтажкой, окруженной густо посаженными высокими деревьями. Сейчас деревья потряхивали голыми ветками, а летом здесь должно быть хорошо.

Места для парковки было предостаточно, платные стоянки в этом плане себя оправдывали. Федор оставил машину прямо у подъезда. Собрался позвонить в домофон, но какая-то женщина, равнодушно его оглядев, открыла дверь прямо перед ним, и он вошел без звонка. Женщина остановилась у лифта, он ждать лифта не стал, пошел на четвертый этаж пешком, позвонил в обитую светлым деревом дверь.

– Проходи, – открыла ему Ника.

В квартире был сделан хороший ремонт, неяркие обои на ровных стенах казались только что наклеенными. Но в целом квартира почем-то производила впечатление необжитой, как будто Ника переехала сюда только вчера. Впрочем, возможно, так и было.

Он быстро снял куртку, прошел за хозяйкой в единственную комнату.

– Можешь взять, – Ника протянула ему флешку. – Я себе уже все переписала.

Он покрутил флешку в руках, сунул в карман.

Ника села в кресло, покачалась.

Компьютерное кресло у нее было хорошее, высокое, обитое светлой кожей. Ему тоже давно надо было купить такое же, да все руки не доходили.

– Можно было по почте переслать.

Он и сам понимал, что содержимое телефона можно было прислать по электронной почте, но почему-то этого не хотел. Получить из рук в руки казалось надежнее.

А еще Федору почему-то хотелось увидеть Нику. После вчерашнего они как будто связаны общим делом, и рядом с ней он неожиданно почувствовал себя не одиноким. Он и вчера, при ментах, рядом с ней чувствовал себя не одиноким. Вообще-то, одиночество Федор любил и ценил, но сейчас хотелось невидимой поддержки.

Ужасно глупо.

– Сначала ей звонила Людмила, это соседка Вари, Сашиной медсестры. Я тогда была у Лизы, слышала разговор. – Ника закинула руки за голову и уставилась куда-то в угол комнаты. – С Людмилой я сейчас разговаривала.

– Зачем? – быстро спросил Федор. Подумал и тоже уселся в кресло, обычное, мягкое.

– Мне нравилась Лиза. – Ника посмотрела на него и опять отвела глаза. – Мне нравилась Лиза, и все, что я могу сделать, я сделаю!

– Похвально! – хмыкнул Федор. – Но самое большое, что ты можешь сделать, это не мешать следствию.

Он напомнил себе зануду-учителя, поморщился.

– Я никому не мешаю.

Взгляд у Ники был усталый, никакой. Когда-то она смотрела на Кирилла с обожанием, чем очень раздражала Федора. Кирилл ему всегда активно не нравился.

– Послушай. – Он тоже посмотрел в угол, потом в окно. За окном виднелась серая мгла, до смерти надоевшая за эту длинную зиму. – Для тебя поиск убийцы приключение. А на самом деле это просто нудная работа. И этой работе надо учиться, между прочим.

Ника опять покачалась, видно, у нее привычка такая.

Она красивая девушка, неожиданно заметил Федор. Не яркая, как Настя, но красивая.

– Четыре трупа, – напомнил он. – Кончала бы ты лезть куда не надо!

На самом деле трупов было пять, если считать не родившегося ребенка.