Несравненное право

Когда Луи с вялым любопытством повернулся на дорогу, его сердце не дрогнуло. Не было никакого предчувствия, никакого озарения. Легкие саночки неспешно двигались вперед, лошадкой, судя по силуэту в платке, правила здоровенная бабища, за спиной которой сидело несколько подростков. Луи решительно хлебнул царки, тщательно притер пробку и хотел было вернуть Рыгору его сокровище, как из санок раздался знакомый хрипловатый голос:

– Дядька Рыгор! Гвенда!

Обгоняя и атамана и его подругу, Луи бросился вперед. Маленькая колдунья легко выскочила из санок, прижимая к груди какой-то сверток. Тетка с детьми, видимо торопясь домой, стеганула лошадку, и та потрусила вперед, но принц ничего этого уже не видел. Только блестевшие из-под множества платков глаза.

– Сигнора... Леопина.... Все в порядке?

– Ой, – она как-то странно повела плечами, – вроде в порядке, хотя, думала, не выберусь... Гвенда, возьми... Это кот, он без хозяина остался... Помнишь того синяка, что меня в дюз забрать хотел...

– Еще бы, – сплюнул Рыгор, – рожа, как у тухлой рыбы.

– Я его встретила, и он меня узнал...

– Узнал!!! – Луи, как с цепи сорвавшись, схватил женщину за плечи и начал бешено трясти. – Узнал! Не смей больше никуда ходить! Никуда и никогда! Я запрещаю тебе!!! Запрещаю!!! Слышишь!!!

Гвенда, давя улыбку, потянула открывшего было рот Рыгора за полу полушубка, и беломостцы тихонько пошли к лесу. На опушке они оглянулись – два темных силуэта на белом снегу слились в один...

2230 год от В.И. 10-й день месяца Агнца. Убежище

Прозрачная холодная росинка сорвалась с тонкой ветки и маленьким бриллиантом упала в подставленную ладонь. Нанниэль повернула руку, ловя каплей пробившийся сквозь ясную чистую зелень солнечный луч. Весна в Убежище, куда более ранняя, чем за пределами острова, всегда была томной и изысканной. Ничего яркого, излишне пестрого. Цветы, белые или нежных пастельных расцветок, изливали тонкий аромат. Мелодично звенели многочисленные ручьи и роднички, над которыми кружились прозрачные стрекозы, на покрытых причудливой резьбой стенах плясали солнечные зайчики. Все было как всегда, словно никто и не покидал лунной предвесенней ночью зачарованного острова.

Водяная Лилия медленно прошла вдоль темного пруда. Серебристые ивы полоскали готовые зазеленеть ветви в черной воде, мраморная девушка поправляла растрепавшиеся волосы, улыбаясь счастливо и просветленно. Она, Нанниэль, никогда так не улыбалась...

Каменная красавица будет вечно счастлива и любима, но создавший ее ныне одет в цвета Осени. И повинна в этом была ее дочь Эанке, а если быть до конца честной, то и она, Нанниэль, ибо это она внушила гордой и страстной девочке несбыточную мечту о власти. Потому что хотела уберечь дочь от того, через что прошла она – любя одного, принадлежать другому. Теперь она свободна. То, что Астен мертв, Водяная Лилия почувствовала сразу же, эльфийский свадебный обряд связывал двоих неразрывными магическими узами. А про гибель Эанке ей поведала ее собственная кровь.

Нанниэль не знала, как все произошло, но была уверена, что отец и дочь уничтожили друг друга. Она ненавидела мужа и боялась дочь, но с их смертью в душе образовалась пустота, которую было не заполнить. Убитая любовь оставляет кровоточащую рану, убитая ненависть – разочарование, убитая повседневность – холод и одиночество.

Нанниэль давно считала себя одинокой, но настоящую цену самому страшному из всех существовавших слов узнала после гибели нелюбимого мужа и жестокой дочери. Когда же Эмзар увел всех, кто хотел и мог сражаться, женщина и вовсе впала в какую-то летаргию. День шел за днем, бледные завитки, проросшие на месте гибели Тины, понемногу превращались в роскошные листы молодого папоротника, которые в самую короткую ночь в году покроются жаркими, сводящими с ума цветами, а осиротевшая Нанниэль тенью бродила по Убежищу, никого и ничего не замечая. И вот теперь капля росы, упавшая с зеленеющей березы, словно бы разбудила ее.

Нанниэль поняла, что ей пора. Убежище – это прошлое, которому она больше не принадлежит. Эта жизнь кончена, и ее место в том пугающем, грубом, кровавом мире, в который ушел сначала ее сын, а затем и Эмзар Снежное Крыло, ее единственная, вечная любовь. Она должна идти к нему. Сегодня. Немедленно.

2230 год от В. И. 10-й день месяца Иноходца. Фронтера

Резестанты выступили на рассвете. Восемь с половиной тысяч человек в прекрасном настроении шли на северо-восток. Светило солнце, дул легкий ветерок, вдоль обочины дороги пробивались первые желтые цветы, и очень хотелось жить.