Настало время сделать первое, что требует протокол ReCODE: определить ваш тип болезни Альцгеймера или тип, к которому вы наиболее предрасположены. Это позволит адаптировать программу под себя и минимизировать риски, а если вы уже столкнулись с нарушением когнитивных функций, то снова вернуться к нормальной жизни. Всего существует три подтипа болезни Альцгеймера или предшествующих ему состояний: горячий или воспалительный; холодный или атрофический; коварный или токсический.
ТИП 1: воспалительный (горячий). Возникает у людей – носителей одной или двух копий аллели ApoE4, поэтому поражает семьи. На его примере видно, как болезнь Альцгеймера вплетается в нашу жизнь. Пять – семь миллионов лет назад ДНК наших прародителей (общего предка шимпанзе и всего рода Homo) подверглось изменениям или, выражаясь научно, мутациям, в результате которых сформировался современный человек. Как ни странно, но эти мутации затронули ген, ассоциирующийся с воспалением, – тот самый процесс, который лежит в основе сердечно-сосудистых заболеваний, артрита и других проблем со здоровьем, не говоря уже о старении. (Многие из нас пытаются бороться с воспалением при помощи рыбьего жира, детского аспирина или противовоспалительной диеты). Почему так много генов, которые отличают нас от приматов – т. е. делают человека человеком – служат медиаторами воспаления? Хороший вопрос.
Калеб Финч, профессор нейробиологии старения из Университета Южной Калифорнии, знает ответ. Он считает, что, когда наши предки эволюционировали в двуногих – слезли с деревьев и стали ходить по саванне – воспаление позволяло им выжить. Этот процесс, который является реакцией иммунной системы на угрозу, защищал их, когда они наступали на навоз или что-то острое, ели сырое мясо с патогенами, получали раны на охоте или в бою. Иными словами, он помогал их организму справляться с опасными для жизни инфекциями.
Однако по мере старения воспаление приводит к развитию сердечно-сосудистых заболеваний, артрита и других зол, включая болезнь Альцгеймера. Такой компромисс называется антагонистической плейотропией, когда генетические изменения дают преимущество в молодом возрасте, но при этом ведут к сокращению продолжительности жизни. Есть мнение, что главным воспалительным геном, который подвергался мутациям при превращении шимпанзе в человека, был ApoE4. С рассвета человечества и до относительно недавнего времени ApoE4 воспринимался только в одном варианте – аллели под названием
Воспаление – реакция иммунной системы на угрозу – сообщает организму об опасных инфекциях. Когда наши предки-шимпанзе эволюционировали в двуногих, воспаление помогло им выжить.
Но 220 000 лет назад космический луч, химический мутаген или просто случай привел к образованию ApoE3. Если эта мутация была в генах яйцеклетки или сперматозоида, она передалась потомкам, в результате чего совершенно новый ген попал в человеческий генофонд. Следующая мутация произошла 80 000 лет назад. Впервые кто-то – и его/ее потомки – стали счастливыми носителями еще одной аллели ApoE гена под названием ApoE2[15].
Рис. 10. ApoE4 и эволюция человека. ApoE4 – наш исходный ApoE, ApoE3 появился всего лишь 220 000 лет назад, а ApoE2 – 80 000 лет назад.
Сегодня большинство людей являются носителями двух копий ApoE3. При таком раскладе генетический риск развития болезни Альцгеймера равен 9 %. Двадцать пять процентов американцев, примерно 75 миллионов, являются носителями одной копии ApoE4, и их риск развития страшного заболевания составляет 30 %. Семь миллионов являются носителями двух копий ApoE4, что повышает риск развития болезни до 50 %. У людей, которые унаследовали ApoE4 от обоих родителей, вероятность болезни Альцгеймера крайне высока, и чаще всего (но не всегда) это именно воспалительный тип.
Этот подтип начинается с утраты способности сохранять новую информацию, в то время как долговременная память и способность говорить, считать, произносить слова по буквам, писать сохраняется. У носителей двух копий ApoE4 симптомы заболевания обычно проявляются после 40–50 лет. У людей, которые несут одну копию АроЕ4, симптомы обычно появляются после 50–60 лет. У тех, кто не имеет ни одной копии, болезнь, как правило, начинается в шестом-седьмом десятилетии.