Нестареющий мозг

ЭДВАРД ВЕЛ УСПЕШНЫЙ БИЗНЕС на западном и восточном побережьях США. Он складывал многозначные числа в уме быстрее, чем бухгалтеры на калькуляторе. Проблемы с памятью начались в 60 лет. Однажды придя в спортзал, Эдвард с ужасом осознал, что забыл пароль от замка, и в результате ящик пришлось взломать. Ситуация продолжала усугубляться. Он уже не мог производить в уме математически операции и запоминать лица людей. ПЭТ показала картину, типичную для болезни Альцгеймера. Последующее расширенное количественное нейропсихологическое исследование подтвердило страшный диагноз. Тест на ApoE4 оказался положительным. В 67 лет ухудшение когнитивных функций заметно ускорилось (согласно нейропсихологическим тестам). Два года спустя врачи констатировали настолько сильную потерю памяти и когнитивную дисфункцию, что посоветовали ему закрыть свой бизнес и подумать о неминуемой необходимости в долгосрочном уходе.

В декабре 2013 года жена Эдварда привезла его ко мне на прием, и мы приступили к лечению по программе ReCODE. Через шесть месяцев она позвонила и сказала, что его состояние, пусть и незначительно, но улучшилось. Когнитивные функции Эдварда стремительно ухудшались в течение восемнадцати месяцев, а с началом лечения этот процесс полностью прекратился. По прошествии нескольких месяцев наметилась положительная динамика.

Изменения заметили все: сам Эдвард, его и жена и коллеги. Вместо того, что свернуть бизнес, он открыл еще один филиал. Спустя два года следования программе я посоветовал ему снова пройти нейропсихологическое исследование. Он долго отказывался, ведь результаты тестов 2003, 2007 и 2013 годов с каждым разом становились все хуже. Эдвард сетовал, что нейропсихолог смотрел на него как на безнадежного больного – все-таки болезнь Альцгеймера – и ставил на нем крест. Более того, врач не верил в возможность благоприятного исхода: за тридцать лет практики он не видел, чтобы пациент в таком состоянии, как Эдвард смог вернуться к нормальной жизни. Было и еще одно обстоятельство. «Я чувствую, что мне гораздо лучше, это видят моя жена и коллеги, – признавался Эдвард, – Но что если нейропсихолог выявит серьезные проблемы? Что если все это – самообман?»

Возникший парадокс называется эффектом наблюдателя (сродни принципу неопределенности Гейзенберга), когда наша оценка феномена (в данном случае умственных способностей) влияет на сам феномен. Нужно ли было Эдварду снова проходить количественное нейропсихологическое исследование, и почему риск ставил под сомнение столь очевидный прогресс?

Мы обсуждали данные вопросы и пришли к выводу, что свидетельства улучшений (при наличии задокументированного диагноза «болезнь Альцгеймера») послужат стимулом для других пациентов. Эдвард согласился на тестирование, которое проводил тот же самый врач, что и в 2003, 2007 и 2013 годах. (Это повышало точность и надежность испытаний). С момента включения в программу ReCODE прошло ровно двадцать два месяца.

Когда мы с женой ехали из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско, позвонил нейропсихолог и попросил приехать в клинику посмотреть результаты Эдварда. Он сказал, что не встречал подобного за все тридцать лет своей практики. Калифорнийский тест на слухоречевую память (California Verbal Learning Test, CVLT), который анализирует способность к запоминанию и который люди, страдающие болезнью Альцгеймера, обычно проходят «на двойку», показал значительные улучшения: с 3-й процентили до 84-й. Оценка слуховой отсроченной памяти с 13-й процентили поднялась до 79-й, а оценка способности обратного отчета – с 24-й до 74-й. Результаты других тестов также улучшились. Однако нейропсихолог стал расспрашивать меня о скорости мозговой активности Эдварда, которая с 93-й процентили поднялась до 98-й. Я поинтересовался, почему он обратил внимание на столь незначительный прогресс. Оказалось, что скорость мозговой активности – ограничивающий фактор ряда процессов, не связанных с болезнью Альцгеймера. Сюда относятся старение и травмы головного мозга. Таким образом, он надеется, что протокол ReCODE сможет помочь не только пациентам с болезнью Альцгеймера, но и с другими когнитивными проблемами.

На момент написания книги Эдвард следует протоколу уже четвертый год. Он работает полный день и продолжает расширять свой бизнес. Неприятные симптомы полностью исчезли. «Беседуя с внуками, я снова стал строить планы на будущее», – признается он.