Нестор

Он притянул к себе Асю. Но та уперлась.

– Нет, не сейчас. Родители услышат. Мама может войти в любую минуту. Лучше просто посидим, пошепчемся.

Ребята одетые, а девушки в ночных рубашках устроились на своих кроватях и зашептались о последних событиях. Не тех, что произошли только что, а тех что происходили до прихода родителей. Поэтому ничего удивительного, что шепот стал прерываться сначала легкими, а за тем все более продолжительными поцелуями. Руки зашелестели по ночным рубашкам. Напор усиливался, оборона слабела.

Но, видимо эта ночь не исчерпала своих сюрпризов. Возобновившиеся было любовные игры были прерваны, как и час назад, грубым стуком в дверь. Молодые отпрянули друг от друга. Зервас подошел к окну и взглянул на новомодные ручные часы. Белые ночи еще не вступили в полную силу, но уже было достаточно светло, чтобы рассмотреть на крупном циферблате стрелки, указывающие на двенадцать часов. Стук повторился, настойчиво и даже угрожающе. Наверное любой стук в дверь в двенадцать часов ночи звучит угрожающе. Девушки бросились к двери своей комнаты, но открывать ее не стали, замерли и прислушались. По коридору прошаркал недовольный профессор. Все окаменели, напряженно вслушиваясь. Сердитый вопрос профессора, скрип открываемой двери и сразу чужие голоса, громкие, властные.

– Профессор Макаров? С семьей? – и не дожидаясь ответа. – Проверить все комнаты. Всех сюда, ко мне.

Грохот тяжелых сапог и позвякивание металла. Девушки едва успели отпрыгнуть от двери, как она резко распахнулась и в комнату вошел невысокий человек в черном. Он пошарил по стене, нашел включатель и повернул его. Свет выплеснулся на испуганных полураздетых девушек и стоящего перед ними матроса с маузером в руке. На бескозырке серебряными буквами было написано «Онега». Матрос на секунду замер, бесстыдно разглядывая девушек, потом окинул взглядом комнату, заглянул за ширму, не опуская оружия сделал пару шагов назад и выкрикнул в коридор.

– Товарищ Веснянин! Здесь две барышни, раздетые!

Последовал сердитый окрик.

– Астафьев, сколько раз повторять. Не Веснянин, а Веснянен. Вес-ня-нен. Пусть одеваются и сюда их.

– Слышали? Одевайтесь. – матрос явно не собирался уходить.

– Выйдите и подождите нас у двери. – смело заявила Ася.

– Ишь чего! Можете и не одеваться. Все равно потом раздевать будут.

В комнату уверенно вошел высокий белобрысый человек лет сорока, одетый в короткое пальто, опоясанное широким ремнем с кобурой. Быстро окинул взглядом голубых глаз девушек, слегка пристукнул каблуком сапог и с легким акцентом выговорил.

– Ты что, Астафьев, девок не видел? Или всю жизнь только поручни гладишь? Встань в дверях, пусть оденутся.

– Да, товарищ Весня…нен! – матрос засунул маузер в кобуру, свисающую чуть не до колена, вышел в коридор и прикрыл дверь.

Только теперь Ася и Рита удивленно оглянулись кругом. Кроме них в комнате никого не было. Полог кровати зашевелился и из под нее высунулась голова Зерваса, из под второй выбирался Иосава. Все четверо отошли за ширму и собравшись тесным кружком, едва открывая рот, зашептались.

– Это из ЧК. – сказал Иосава. – Если вас туда повезут, обратно не выпустят.

– Что им от нас надо? – прошептала Рита, она была сильно напугана.

– Наверное не от вас, а от вашего отца. – предположил Зервас. – Но возьмут всех. Сами знаете, у них так.

– Что же делать? – розовые щечки Риты побледнели.

Зервас выпрямился, лукаво улыбнулся, в глазах сверкнуло.

– Густава Эмара читать надо. – загадочно сказал он, нагнулся к девушкам и быстро зашептал.

– Ты с ума сошел! – произнес Иосава. – Может они никого не забирают.

Зервас усмехнулся.

– Они приезжают в двенадцать часов ночи чай пить? Ты же знаешь, ЧК без добычи не уходит. Одевайтесь, девочки.

Первой оделась Ася, обняла сестру, перекрестилась, хоть и считала себя атеисткой, вздохнула и вышла к матросу.

– Сестра сейчас будет готова. – сказала она ему, прикрывая за собой дверь. Иосава и Зервас сразу приложились к ней ухом. Через несколько секунд из столовой послышался звонкий голос Аси.

– Неужели для этого надо было приходить в два часа ночи?!

Зервас подмигнул другу и удовлетворенно кивнул головой.

– Двое в столовой и один в дверях. Всего трое. Рита теперь ты.

Ребята спрятались за ширмой, а Рита смело открыла дверь.

– Собрались уже? – недовольно проворчал матрос.

– Помогите, пожалуйста. – Рита отошла к окну. – Не могу застегнуть на спине.

– Что от страха пальчики дрожат? – следуя за девушкой усмехнулся Астафьев.

В тот же миг за его спиной вырос Зервас. И пока Иосава прикрывал дверь, Зервас обрушил белый эмалированный таз, в котором девушки иной раз мылись за ширмой, на голову матроса «Онеги». Таз был завернут в платье старшей сестры, поэтому звук получился не громкий, а эффект отличный. Матрос замер, будто увидел далекий райский остров, и мягко повалился на пол. Сразу же, в шесть рук, его запеленали в простыни, а в рот запихнули Асины модные, выше колен, из французской вискозы, розовые панталоны.

– Сестра меня убьет за них!