Нестор Махно

Ни о чем подобном не подозревая (он вообще неважно знал жизнь города), Василий Куриленко в предрассветной серости вел свой полк на захват железнодорожной станции Сартана. Шли в полный рост. Под ногами чмокала раскисшая от дождей и снега земля. Кадеты пока молчали. Василий вспомнил совещание, на которое накануне приехал сам Батько Махно.

– Мы должны были ухватить этот клятый Мариуполь трое суток тому, – с укором сказал он, шевеля плечами длинные волосы. – Возимся, как жуки под навозным шариком. Но возьмем, и только! Война, по моему разумению, не просто бах-бах. Жестокая игра. Кто кого перехитрит, тоньше рассчитает все ходы и выходы. Есть у тебя коварный план, Куриленко?

Сидели в просторной светлице. Рядом с Батькой – новый начальник полевого штаба Яков Озеров, вроде присланный Дыбенко. Есаул царской армии с покалеченной правой рукой. Он сменил Алексея Чубенко, занятого «дипломатическими» разъездами. Озеров, говорили, назубок знал военное дело и был строг до жестокости, не боясь получить пулю в спину. Справа от Василия склонился над картою Тахтамышев, возглавлявший повстанцев из окрестных сел, в основном греческую братву. Около него примостился Лев Шнейдер – командир батареи, тот самый, как слышал Куриленко, что год назад поснимал с пушек панорамы и был приговорен махновцами к расстрелу, но сумевший оправдаться и кровью доказавший преданность анархизму и лично Батьке.

– Обижаешь, Нестор Иванович, – отвечал Василий. – Заковыристый план у нас давно готов, да силенок не хватало и разведки. Теперь подвалила помощь и мобилизованные кадетами бегут, несут нам оружие, сведения. Всё сейчас как на ладони, – они стали разглядывать карту-десятиверстку. – Мы же раньше захватили станцию Сартана. Видите? Потом отдали, чтобы заманить туда побольше белых. Они клюнули…

– Короче, – потребовал Махно.

Гонористому Василию это не понравилось: «Кто он такой здесь, в наших краях, чтобы понукать, жуками навозными обзывать? Видали мы всяких батек». Тем не менее он продолжал четко:

– Отрезаем станцию от города. Вот здесь. Тихо, скрытно. Громим их гарнизон и наваливаемся на Мариуполь. Всё!

– Грамотно, – одобрил Нестор Иванович. – Давайте по косточкам. Хочу предупредить и повстанцам вбейте в башку: город – не село, где взял главную улицу, и точка. Тут каждый дом – крепость, если у них на то ума хватит. Напролом один бык прет, потому и кольцо в носу. Яков Васильевич, – обратился он к Озерову, – втолковывай им тактику. Сколько стволов на французском крейсере? Далеко ли бьют?…

На рассвете загулял легкий ветерок. «Шальным пулям помеха! – приободрился Куриленко. – Хотя они всегда липнут к трусам». Он шел в первой шеренге и чувствовал, что этот их порыв не остановить никаким огнем. Настроение подчиненных он безошибочно угадывал еще на том фронте, дореволюционном. Где-то впереди рявкнуло. «Наш бронепоезд с той стороны ползет», – понял Василий, и без команды, чмокая, все побежали к заводу. Его трубы уже маячили на фоне мутной зари. Тогда белые начали стрелять. Кто-то упал, застонал. Но отпор явно запоздал.

Повстанцы без особых потерь взяли завод и продвигались к станции. Навстречу выскочили всадники, похоже, драгуны, сотни две. Их встретили плотным огнем. Они заметались и были перебиты, даже те, кто поднимал руки. По путям летел бронепоезд. «Удирает кадет. Эх, не остановить!» – сожалел Василий. Но стальная махина вдруг притормозила.

– Ложись! – заорал Куриленко, сообразив, что собираются бить в упор. Однако, дав несколько пулеметных очередей, поезд запыхтел и пополз назад, к станции. Комполка заметил, что стрёлки-то разобраны, и перебежками кинулся к грозному пленнику. То же делали повстанцы. Они со всех сторон облепили добычу, и гранаты полетели в амбразуры, люки пульмана, в теплушку. Стальная обшивка стонала от взрывов и осколков. Потом выяснилось, что стрелки ночью разобрали рабочие.

На станции Сартана сложили головы четыреста добровольцев, в том числе командиры драгунского полка и бронепоезда. Как сообщил корреспондент александровских «Известий», «пленных не оказалось».

Куриленко собрал своих помощников.

– Поздравляю с победой! Лихо управились. Но это – поддела. Нас ждет Мариуполь. Бегом туда!

– Пощелкают, как орешки, – возразил Лев Шнейдер. – Местность-то открытая. Светло. Вам что, разбежитесь и от аэроплана. А у меня пушки. Отличная мишень для крейсера.

– Грузи на платформы, – приказал комполка. – Ану поможем, хлопцы!

На улице похолодало. Падали редкие снежинки. Дул северок. Василию подвели поджарую кобылу, он вскочил в седло и поехал проверить, как выполняется приказ. Его люди в шинелях, свитках, элегантных пальто фирмы «Берберри», полушубках залазили на платформы, в вагоны. Иные на лошадях, а большинство пешком, хлюпая мокрыми полами по сапогам, устремились к Мариуполю. Ветер усиливался. Пуще повалил сырой снег. «Лучшая маскировка!» – радовался Куриленко, продвигаясь вместе с полком по раскисшей дороге. Невольно пришли на ум рассказы деда Игната, как добирались сюда, на полупустынные земли, их предки-козаки. Может, вот в такую же распутицу…