Нестор

Во сне ее ждал огонь, черное небо и смутные голоса, окружавшие со всех сторон. Она пыталась прислушаться, но слова превращались в мерные удары волн, невероятно огромных, каких не увидишь на Земле. Северный океан Клеменции, куда до сих пор не решаются заходить корабли. Морская пучина – и пустые, продутые ветрами острова. Она посмотрела на небо и увидела низкую каменную твердь, неровную, точно свод пещеры. Туда ей хода нет. А огонь подступал все ближе, обжигал, дышал в лицо. Море, небо, пламя – и она, последняя. Позовет – не услышат. Погибнет – не помянут.

И тогда она закричала, надеясь проснуться. Но сон не отпускал, сквозь клочья огня кто-то мерно и равнодушно принялся читать знакомую с детства молитву: Requiem aeternam dona ei, Domine, et lux perpetua luceat ei…

Ей все-таки ответили. Уйти можно, но только единственной дорогой, по которой не возвращаются назад…Requiescat in pace. Amen[47].

– Совсем плохо, подруга? – Гертруда Грандидье, племянница Колдуна, щелкнула зажигалкой, прикуривая. – Раскисла ты, как я погляжу.

«Разве ты не видишь? – подумала она. – Разве не слышишь?»

Наследница Крабата усмехнулась.

– А я в это не верю. Ты спи, они тебе больше не помешают.

Соль очень удивилась – и уснула, не видя снов.

* * *

На лице – капли дождя. Соль с трудом привстала, превозмогая затекшее тело. Ночевать пришлось на опушке небольшого леса в нескольких километрах к югу от Лейкенхита. Дальше лететь не было сил.

Только-только рассвело, но спать уже не хотелось. Она наскоро умылась, достала из рюкзака маленький термос с кофе, и только выпив пару глотков, рискнула взглянуть на небо. Сон оказался вещим – тяжелые тучи лежали над Суффолком. Комбинезон потемнел от воды, летные очки, сколько ни вытирай, оставались мутными. Взлетать в такую погоду инструкция запрещает напрочь. Над головой – несколько километров облаков, слишком опасно.

Британия, земля врагов, не желала ее отпускать.

Соль помотала головой, стряхивая тяжелые капли. А кому легко, маленький солдат?

Регулятор… Двадцать семь… Включение!

На упругих стенках кабины – мокрые пятна. Соль закашлялась. Не микрофон проверяя, а из-за комка в горле. Кажется, она все-таки простудилась.

– Размер!

Вставать не обязательно, значит, диаметр по минимуму. Меньше уйдет сил.

– Закрепить!

Под ногами – маленькая лужица. Не годится, лишние граммы скоро станут килограммами. На полчаса воздуха должно хватить. Только бы выбраться из облаков…

– Герметизация!

Дождавшись писка в наушниках, включила управление и мысленно прочертила красную вертикаль – от мокрой земли к зениту и солнцу.

– Я – «Сфера-1». Начало работы. Самочувствие среднее, условия чрезвычайные. Поднимусь на четыре километра, если облака не кончатся, пойду по компасу, пока не встречу чистое небо. Конец записи.

Все! Ничего уже не изменить. Соль перекрестилась, на миг прикрыла глаза.

– Старт!

Бьет барабан, красотки смотрят вслед,
В душе весна, солдату двадцать лет.
Позвякивает фляжка на боку,
И весело шагается полку.

* * *

Окно открылось после первого же негромкого стука.

– Ну, слава богу! – выдохнул доктор Ган. – Конец кошмару. Не спишь всю ночь, прислушиваешься к каждому шороху и ждешь летающего демона.

– Демон очень грязный, – честно предупредила Соль, протискиваясь в комнату. – И очень мокрый. А еще два часа назад я приняла первитин, одну таблетку.

Отто Ган лишь головой покачал. Поглядел на лужу возле подоконника.

– В ванной должна быть тряпка… А я, милая фройляйн, был уверен, что самые сумасшедшие в мире – это скалолазы.

Застежка поддалась только с третьего раза. Доктор понял, помог стянуть комбинезон. Взглянул выразительно.

– К тому же вы хрипите.

Соль виновато улыбнулась.

– А через полчаса вообще свалюсь. Иначе не получалось, доктор. Сначала шла на большой высоте, потом из-за ветра над морем сбилась с курса, а уже над Бельгией пришлось увеличить скорость, чтобы успеть к вам до рассвета. Нарушила все инструкции, ничего не сделала…

Отто Ган подошел ближе, погладил по мокрым волосам, протянул носовой платок.

– В следующий раз обязательно наденьте шарф.

– Зачем? – удивилась она. – У меня электроподогрев, только не всегда помогает.

– А затем, фройляйн, что шарф вы мне подарите. Я повяжу его на шляпу и стану вызывать на бой каждого, кто посмеет сказать о вас худое слово.

Соль удивленно моргнула.

– В самом деле?

– Аой![48] – очень серьезно ответил доктор Ган и поднял вверх правую руку.

4

Хельтофф не поддавался, но и Александр Белов не думал уступать.

– Ладно! Узнали вы, что в Германию хотят заслать страшного и ужасного Нестора. А кто решил? Наверняка какие-то очень серьезные люди, профессионалы. И присылают меня – на угнанной машине, со стрельбой и тараном аккурат в пограничный шлагбаум. Логика?

Новый следователь фыркнул: