Нестрашная сказка. Книга 3

— Гуго, с Тейт… как-то все оно очень уж демонстративно вышло. С чего бы наместнику устраивать спектакль с назначением любовника? За все время пока тебя не было, я такого про королеву наслушался, порой уши дымились. Не женщина, а монстр, пожирающий детей. Если оно правда, так она сама должна была тех гвардейцев в постели менять чаще чем простыни. Но заметь, одни слухи. Молва. Я сам так умею. Зря что-ли каждую почти неделю люди видели короля то в одном городке, то в другом. И опять же заметь, по каждому слуху наместник обязательно устраивал дознание. Свербило у него по поводу тебя в одном месте.

— Давай делом заниматься. То, что королевы нет во дворце, не так уж плохо. Нас не будут ею шантажировать. И сама она не иголка, думаю, найдется.

Солнце уже свалилось за верхушки деревьев. Вечер обещал быть мягким не жарким, свежим и тихим. Гуго инспектировал лагерь. Ставку решили расположить во второй линии обороны. Катан быстро все наладил. Уже к полудню встал королевский шатер, вокруг расположились гвардейцы. Маленькая палатка предназначалась Сигурду. Глина потребовала, чтобы их с Гленом поселили рядом. Гуго не возражал. Так оно и спокойнее. В середине дня случился невнятный набег неприятеля. Подошли, пошумели, сделали пару выстрелов из арбалета и убрались. Никого не зацепило. Разведка, должно быть.

Позади как приклеенные держались двое гвардейцев. Народ в лагере подобрался разномастный. Так что близко к королю никого не допускали.

Не совсем еще человеческое обоняние тревожили тысячи запахов. Гуго запретил жарить на биваках мясо, только варить. Вроде как из экономии. А еще по тому, что аромат жаркого вызывал страшный позыв голода. Поднимал голову медведь.

А еще запах женщин. Они были кругом: занимались хозяйством, присматривали за детьми, помогали мужчинам. Маркитантки работали свою нехитрую работу. Запах женского тела чуть ли не сводил с ума. Только осознание цели и задачи сдерживало пока. Катан предложил решить проблему. Гуго сам не зная почему, отказался. Захотелось остаться человеком, не озвереть… или оскотиниться…

У шатра на самом краю лагеря над горкой овощей сидела женщина. Она осторожно перебирала вялые мелкие плоды, выбрала один и начала чистить. Гуго померещилось что-то знакомое. Он свернул к шатру. Женщина подняла голову от работы.

— Иза?

— Ваше Величество!

Иза подскочила и тут же присела в реверансе. Немного смешно: истрепанное серое платьице и изысканный поклон. Волосы закручены на затылке, ни вуали, ни украшений.

— Ты как тут оказалась?

— Сбежала. Королева исчезла. Меня сразу заподозрили. Наместник решил, что я могла способствовать или что-то знать. Допрашивали. А я правда ничего не знала. Как только от меня немного отстали, я тихонько выбралась из дворца.

— Почему ты не пошла к Катану? Он же знает, что ты была первой статс дамой.

— У него и так много забот. Меня приняли… вот.

Она аккуратно положила не дочищенный овощ в кучку и вытерла руки.

— Пойдем, — не раздумывая предложил Гуго. — Место найдется. Скоро привезут моего сына. Будешь состоять при нем.

— Спасибо.

По ее щекам катились слезки такие же мелкие и аккуратные как она сама. Нежная, изящная, полная достоинства, не важно во дворце она живет или в лачуге. Гуго захотелось прижать ее к себе. Приласкать как щенка.

Все разошлись, охрана заняла свои места. Даже двужильный Катан и тот отправился спать. Гуго ушел за перегородку в дальний угол своего нового жилища и прилег на походную койку. Сигурда он пока оставил в Пьятте. Первый порыв — вообще не отпускать от себя ребенка — несколько поутих. Там мальчик был под надзором грозной как сто орлиц Житаны и просто под охраной гвардейцев ближнего круга.

В груди ворохнулось. Тенью пробежала мысль о его матери. Гуго запретил себе о ней думать. Сбежала и сбежала. Дочь белого Единорога вольна сбегать с любым гвардейцем по собственному выбору. Вчера с одним, сегодня с другим!

Но собственное раскаленное воображение уже рисовало такие картины, что терпеть стало невыносимо.

Изе поставили шатер в отдалении. Она там расположилась одна. Гуго отмахнулся от охранников и откинул полог.

Она сидела на краю низкой лежанки в одной рубашке. Под ногами грубый серый коврик. Она поджала пальцы на ногах — коврик даже на вид казался колючим. Трогательные зябкие пальчики окончательно все решили.

Наверное, это должно было произойти давно, еще в юности. Он же видел как она на него смотрит. Но тогда он был влюблен в Ломквисту, потом долго умирал, не умер, отправился в изгнание, а когда вернулся, Иза уже была замужем. Гуго ее попросту забыл. Вспомнил, когда она явилась ко двору после гибели мужа при пожаре. Она не изменилась. Маленькая собачка до старости…

— Ваше Величество…

— Молчи. И не прогоняй меня.

— Я? Я не могу тебя прогнать. Я тебя люблю.

Она, кажется могла поместиться у него в ладонях. Гладкая и податливая. Ее волосы пахли лесом. Гуго глубоко вдохнул, чтобы немного задержать движение, но не справился. Все происходило как бы помимо него. Само. И он отдался ритму, отодвинув понимание и память.