Нестрашные сны

Птица повернула голову, потому что Агате захотелось заглянуть в котлован сверху. Спускалась плавными поворотами — навстречу распахнулся темный провал. Кажется, он стал глубже, или «с берега» просто не выглядел таким глубоким? Сейчас котлован казался внимательным глазом, наблюдающим за любопытной птицей. Или…. воронкой? Водоворотом? Витки спирали, по которой спускалась птица Агата, становились все уже, все отвеснее, а потом птица просто сложила крылья и полетела вниз в вертикальном пике…

Агата стояла на четвереньках и глядела в близкую землю — в песке посверкивали то ли мелкие осколки, то ли кварцевые частицы. Голова кружилась, сильно тошнило — точно ее укачало при полете… падении? Еще и холодно стало… или это в ванной начала остывать вода? Как быстро; наверное, сегодня Осипенко, и правда, соблюдает обещанный бабушке час.

Агата с трудом, придерживаясь за стену, поднялась; наверное, так шатает пьяных. Легко, без усилия — как горячий нож в растаявшее масло — вошла в стену. Агата даже вспомнила как-то, что все детство ей снились такие сны — провидческие? — как она проходит сквозь стены. Все очень просто: прислониться плечом, прижаться щекой, и войти. После пробуждения она еще некоторое время помнила, насколько это просто…

Вместо того, чтобы проснуться сразу, она очутилась в незнакомом коридоре. Темно-бордовый туман клубился на уровне ее пояса, поверх него виднелись освещенная на несколько метров — словно тусклыми фарами ближнего света — стена с парой дверей. Дальше — темнота. Агата неуверенно шагнула вперед. Еще один Институт? Или — ее озарило — наверное, она все-таки вернулась в ИМФ, но с другой стороны? Через левое несуществующее или существующее-но-уже-не-здесь крыло?

Двери возникали по бокам и таяли в темноте за ее спиной. Агата почему-то даже не пыталась их открыть. Шла и шла, поворачивала, спускалась-поднималась… Все тот же сумрак, тишина и клубящийся понизу туман. Под конец самое главное было только идти и идти, а самое страшное — вдруг какая-нибудь дверь возьмет и откроется…

Наверное, теперь она обречена на вечное блуждание по этим безмолвным коридорам… Агата вдруг увидела перед собой знакомую кирпичную стену.

…И опять же она не проснулась. Агата стояла возле стены-тупика и смотрела на себя и на Келдыша. Игорь поглядывал то на нее, лежащую в ванной, то на приборы напротив. Что-то ему не нравилось, потому что он сидел, подавшись вперед, сцепив руки в замок и постукивая ногтями больших пальцев по оскаленным зубам.

— Где эти ч-чертовы… (другое слово, просто внутренний цензор-фильтр в агатиной голове заменил его на более приемлемое) испытатели?.. почему не просыпается? Время, время…

Расцепил пальцы и дотронулся до ее лица — тут же почувствовав сквозь сон это легкое прикосновение, Агата непроизвольно сглотнула.

— Ну давай, девочка, просыпайся… где ты там задержалась?

Агата очень хотела проснуться и не могла — вот же она, совсем рядом, но как это делается? Неужели забыла? Навсегда забыла?

Келдыш взял ее руку обеими ладонями, сжал, легонько встряхнул:

— Где бы ты не была, выбирайся оттуда! Возвращайся! Ты меня слышишь?

Агата почувствовала, как ее пальцы вцепились в твердую горячую руку, как ее с силой потянули — вперед, вперед… из вертикального пике со ждущей золотой воронкой… из темных бесконечных запутанных туманных коридоров…

Из невозвращения.

Вода казалась просто ледяной. По коже сразу побежали мурашки.

— Ну как, хорошо выспались? — поинтересовался Келдыш. Агата заметила, что он сразу же выпустил ее руку — неужели ему так противно ее касаться?

— Х-холодно как! — она ногой подцепила пробку, и вода с шумом пошла из ванны. Когда Агата поднялась, Игорь молча набросил ей на плечи большое полотенце.

— Спасибо, а з-знаете, в Кобуци что-то вроде корроз-зии или как п-правильно… эрозии? Я увидела с-сверху…

— Идите переоденьтесь, — перебил ее Келдыш. — Можете одновременно рассказывать, но для начала хотя бы вытритесь. У вас губы просто синие.

Трясясь от холода, Агата переодевалась и рассказывала ему через приоткрытую дверь раздевалки. Келдыш сидел боком на краю ванной, покачивал ногой и слушал. Задавал уточняющие вопросы: с какой примерно высоты видела, какого цвета дно котлована, не замечала ли какого-нибудь движения вокруг или признаков жизни…

Даже когда по коридору разлетелось эхо торопливых шагов Осипенко, спрашивать не перестал. Хотя Нона попыталась заткнуть его с самого порога:

— Ловец, вы вмешиваетесь в дела не вашего уровня доступа!

Келдыш лениво улыбнулся.

— Неужели секретность даже выше этого? — он показал на вышедшую из раздевалки Агату. «Секретный проект» похлопал на него мокрыми ресницами и сказал им обоим:

— Наверное, в Кобуци надо организовать аэросъемку.

— Аэросъемку? — автоматически повторила Осипенко, и Агата тут же засомневалась:

— Или это как-то по-другому называется? С самолета-вертолета. Когда стоишь рядом, на земле, не видно… масштабов.

— Масштабов чего?

— Разрушения.

Осипенко махнула рукой на статус секретности и вновь попыталась построить Ловца.