Нестрашные сны (СИ)

Вчера все было совсем не так: не было времени подумать, даже испугаться, все было таким… пусть неизвестным, но естественным, желанным, захватывающим… Сегодня же одно воспоминание о том, что случилось вчера и что может повториться сегодня — да прямо сейчас — приводило в замешательство, смешанное с любопытством и возбуждением. В теории все понятно, а вот на практике… Да еще такой… неожиданной и… ошеломляющей…

Ее легонько встряхнули. В голосе Игоря — смех пополам с досадой:

— Слушай, если ты на мне прямо сейчас уснешь, это будет убийственным ударом по моему мужскому самолюбию!

— Ой, извини…

Агата вновь попыталась скатиться с него. Не пустили. Наоборот, Келдыш прижал ее к себе еще теснее и она почувствовала, как двинулись его ребра, как голос зазвучал раньше, чем он произнес:

— Знаешь, я не должен был… на тебя набрасываться.

Ну начинается!

Ладно. Поговорим. Хоть сейчас.

Вчера поговорить как-то… не удалось. Как вообще можно разговаривать после таких поцелуев? Ноги подкашиваются, сердце бьется и на своем законном месте, и в голове, и в животе… Она даже застонала от разочарования, когда Келдыш отстранился. Но оказалось, лишь для того, чтобы избавить себя и ее от такой ненужной, тесной, жаркой одежды. Чтобы стать еще ближе — его плотная горячая, быстро влажнеющая кожа; пальцы, рассыпающие по телу огненные сладкие искры, горячие поцелуи, как укусы — снова и боль и удовольствие одновременно…

— Это же я на тебя набросилась!

Игорь согласился:

— О да, я помню!

Агата скользнула мизинцем по ссадине на его губе, сказала виновато:

— Я не знаю, что на меня нашло!

— Я тоже не знаю…

Она только успела возликовать: вот и взрослый опытный мужчина потерял голову от страсти, потерял голову от нее, Агаты! Но Келдыш, как обычно, все испортил — продолжил крайне серьезным голосом:

— …что на тебя нашло!

Агата растерянно захлопала ресницами.

— Ах ну, извините, не сдержалась… Значит, ты все-таки жалеешь, да?

И затаила дыхание в ожидании ответа.

— Черта с два жалею, — пробормотал Келдыш. — Но извинениями ты не отделаешься.

— А… чем?

Игорь сказал со вздохом:

— Объяснил бы я тебе — чем, но уже совсем некогда. Уже звонила твоя… хм, наша?.. бабушка. Пошли сдаваться.

И Агата сразу скисла. Спросила трусливо:

— А может, не надо, а? Может, потом, как-нибудь…

Игорь поцеловал ее — очень крепко. И также крепко сказал:

— Надо!

****

— Ну я так и знала…

Они сидели за столом — друг напротив друга. Келдыш и бабушка. Агата беззвучно вздохнула. Она не знала, к кому присоединиться, понимая, что сейчас это будет своего рода демонстрацией, на чьей она стороне. В конце концов села в торце стола, но все равно то и дело суетливо подскакивала — подогреть раз за разом остывающий чайник, достать что-нибудь из холодильника…

— Следовало ожидать, — продолжила бабушка, бесконечно помешивая уже заледеневший, наверное, чай. — Явился! Ошеломил. Заинтриговал. Ослепил.

Они обменялись ядовитыми улыбками. Лидия словно пункты обвинительного приговора зачитывала:

— Вы же понимаете, что вы — единственный… да просто первый взрослый яркий мужчина, встретившийся Агате! В этом-то все и дело! Вы не дали ей вырасти, оглядеться, выбрать, наконец…

— Бабушка, ну зачем ты так говоришь?! Я уже выбрала!

Бабушка не обращала на нее никакого внимания.

— Я собираюсь и дальше и дольше, — холодно заявил Келдыш, — оставаться единственным.

Лидия подняла брови.

— Даже учитывая наш семейный темперамент?

Игорь заломил бровь — ответно.

— А насколько вы знакомы с нашим семейным темпераментом?

Лидия со звоном бросила ложечку на блюдце. Агата вздрогнула.

— И что дальше?

— Я — больше не ее куратор…

— Бог услышал мои молитвы!

…а так как Агате больше шестнадцати, она может жить, с кем пожелает, и даже зарегистрировать брак.

— Однако вы основательно подготовились. Интересно только, сегодняшним утром, или прикрывали тылы заранее? — Лидия вперила в Игоря указующий палец: — Вижу, у вас разбита губа. Все-таки досталось от моей внучки?

Келдыш и глазом не моргнул.

— Сопротивлялся насилию!

Лидия фыркнула. Предательски краснея, Агата уставилась в свою чашку. Бабушка ни за что не поверит, но ведь… он сказал правду.

…Было мгновение, когда Келдыш остановился. Замер. Обхватил ее лицо ладонями, выдохнул:

— Подожди… что мы дела…. что я делаю?..

Вжаться, вцепиться, обхватить руками-ногами, не отпускать никуда! Но Келдыш все же отодвинулся. Теперь-то Агата понимала — просто перевести дыхание, успокоиться… А тогда она впала в панику: он постоянно уходит, ускользает, и она снова и снова остается одна!

И Агата от отчаянья набросилась на него с кулаками.

— Если вы сейчас же… немедленно! Не вернетесь… Да я вас просто… убью!

Он пытался удержать ее руки, но Агата колотила его по голой груди, хлестала по плечам (только ладони отбила!), и даже умудрилась заехать кулаком в лицо. Игорь с шипением дернул головой, и она с удовлетворением обнаружила, что разбила ему костяшками нижнюю губу. В тот же миг Келдыш схватил одной рукой ее руки за запястья, опрокинул обратно на кровать, навалился, придавил собой. Сказал мрачно:

— Да уж, Мортимер, умеете вы подбирать убедительные доводы!