Несущественная деталь

Итак, она была «реконфигурирована», как это здесь называлось, ее душа, сама суть ее «я» обрела новый дом — это случилось всего какой-то час назад — в новом теле. Она с облегчением узнала, что ее свежее новое тело никому прежде не принадлежало (она сначала думала, что такие тела раньше принадлежали людям, совершившим страшные преступления и за это наказанным; их личности, предполагала она, удалялись из их мозгов, а тела, таким образом, оставались свободными для принятия нового разума).

Она рассматривала крохотные прозрачные волоски у себя на руке и поры на золотисто-коричневатой коже. По существу это было человеческое тело, но в первом приближении, хотя и убедительно, модифицированное в сичультианскую сторону. Внимательно разглядывая отдельные волоски и поры, она подумала, что зрение у нее стало лучше, по сравнению с тем, что было раньше. Она теперь видела все настолько детализировано, что голова у нее шла кругом. Она подозревала, что тут всегда остается вероятность обмана, и, может быть, она все еще находится в Виртуальной реальности, где подобного рода увеличение чуть ли не проще, чем уменьшение.

Она снова перевела взгляд на впечатляющий, простирающийся на многие километры вид перед ней. Конечно, в имитации может существовать даже это. Смоделировать такой корабль, вплоть до последний мелочи все же, наверно, легче, чем построить его на самом деле, и уж несомненно, что люди, способные построить такой корабль, могут управлять и сравнительно простыми цифровыми ресурсами, необходимыми для создания такой абсолютно достоверной имитации того, что она могла видеть, слышать, чувствовать и обонять перед собой.

Нет, все это вполне могло быть нереальным — да и как доказать противоположное? Такие вещи принимаешь на веру отчасти потому, что нет никакого смысла делать что-то иное. Если подделка ведет себя совершенно, как нечто настоящее, то зачем рассматривать ее как нечто иное? Посматривай на нее с сомнением, пока не получишь доказательств противоположного.

Пробуждение в этом реальном теле было сродни пробуждению в воображаемом теле в субстрате громадного корабля. Она испытала медленное, приятное обретение сознания, теплый морок того, что воспринималось как глубокий, удовлетворительный сон, медленно переходящий к ясности и резкости пробуждения, о котором свидетельствует знание о произошедшем кардинальном изменении.

«Перевоплощенная», — подумала она. Перевоплощение, как иронически сказала ей Смыслия, когда они разговаривали в Виртуале, это — всё. Разум, полностью отделенный от физического тела или хотя бы от его имитации, представляет собой странную, курьезно ограниченную и чуть ли не порочную вещь, а конкретная форма, которую обретает ваша физическая сущность, оказывает сильнейшее и в некотором роде определяющее влияние на вашу личность.

Она открыла глаза и обнаружила, что лежит в кровати, состоящей словно из снежинок, на ощупь они были, как перья, а вели себя, как необыкновенно послушные и дружески расположенные к тебе насекомые. Белый, как снег, но почти такой же теплый, как ее кожа, этот материал, казалось, не ограничен охватывающим его конвертом, но в то же время его составляющие, которые явно парили свободно, не попадали ей в глаза, нос и вообще не выходили за пределы пространства в несколько сантиметров вокруг кровати и ее облаченного в пижаму тела.

Кровать стояла в скромной, почти без мебели комнате площадью метров пятнадцать, с одним окном, выходящим на ярко освещенный балкон, где она увидела Смыслию, сидящую в одном из двух кресел. Аватара еще несколько минут предавалась созерцанию открывавшегося перед ней вида, потом повернулась к ней и улыбнулась.

— Добро пожаловать в землю живых! — сказала она, делая приглашающее движение рукой. — Одевайтесь. Мы позавтракаем, а потом отправимся на экскурсию.

И вот теперь они сидели на утесе, и Ледедже пыталась осознать, что она видит перед собой.

Она снова перевела взгляд на свою руку. На ней были выбранные ею светло-фиолетовые брюки, с обтягивающей манжетой на голени, и легкая, но непрозрачная блузка с длинными рукавами того же цвета; рукава она закатала до локтей. Ей думалось, что в общем выглядит она довольно неплохо. Средний гуманоид Культуры (насколько она могла судить, увидев несколько сотен таковых за время прогулки; всякие диковинные, так сказать, экземпляры не в счет) ростом не превосходил хорошо питающегося сичультианца, вот только был плохо сложен: слишком короткие ноги, слишком длинная спина, и внешне они выглядели изможденными: животы и задницы слишком плоские, плечи и верхняя часть спины какие-то чуть не ломаные. Она подумала, что, наверно, кажется им горбатой, брюхатой и толстозадой; но это не имело значения: на ее собственный вкус она выглядела практически идеально. И она осталась красавицей, какой и была всегда прежде, какой ей всегда было суждено быть — с татушками, которые проникали в ее тело до костей и глубже — до клеточного уровня, или без них.

Она поняла, что у нее не больше ложной скромности, чем у Смыслии, чем у самого корабля.