Несущий огонь

– Верно. – Я подлил себе эля. – Известно, кто командует саксами?

– Брунульф.

– Никогда о таком не слышал.

– Западный сакс, – ответил Олла.

Свои новости он черпал у посетителей таверны. Большинство составляли моряки с торговых кораблей, ходивших вдоль побережья, но про Брунульфа ему сообщила одна семья данов, изгнанная из своей усадьбы к северу от древнего форта и нашедшая на ночь приют в «Утке», перед тем как отправиться дальше на север, к родичам.

– Господин, Брунульф никого из них не убил.

– Вот как?

– Они сказали, что он был вежлив! Но уехать пришлось всей деревне. Разумеется, скотину у них забрали.

– Как и дома.

– Ну да, дома тоже. Но никто не получил и царапины! Никого из детей не взяли в рабство, ни одну женщину не изнасиловали. Ничего.

– Какие любезные захватчики, – заметил я.

– Поэтому твой зять взял четыре сотни воинов и пошел на юг, но, по слухам, тоже намерен проявить мягкость, – продолжил Олла. – Собирается скорее уговорить ублюдков уйти из Хорнкастра, нежели выбить их оттуда.

– Выходит, решил взяться за ум?

– Господин, это заслуга твоей дочери. Она убедила его не ворошить осиное гнездо.

– А вот и твоя дочка, – перебил его я, когда появилась Ханна с подносом, уставленным кувшинами и кубками.

– Поставь это сюда, милая. – Олла хлопнул по столу.

– Сколько предложил тебе Харульд за брата? – поинтересовался я у нее.

– Три шиллинга, господин.

Девчушка была ясноглазая, с каштановыми волосами и задорной улыбкой.

– И с чего ты решила его продать?

– Потому что он дерьмо, господин.

Я захохотал:

– Ну, тогда тебе стоило взять деньги. Три шиллинга – хорошая цена за кусок навоза.

– Отец не позволил. – Она надула губки, потом сделала вид, будто ей пришла в голову блестящая идея. – А может, мой братишка тебе на службу сгодится? – На ее личике появилась трагическая гримаса. – И погибнет в бою?

– Убирайся прочь, несносное создание! – не выдержал Олла.

– Ханна! – окликнул я девчонку. – Отец говорит, что ты уже созрела для брака.

– Господин, может, через годик? – поспешно вставил хозяин таверны.

– Хочешь замуж вот за этого? – Я показал на сына.

– Нет, господин.

– Это почему?

– А он на тебя похож, господин, – с усмешкой ответила она и исчезла.

Я рассмеялся, но сын явно обиделся.

– Не похож я на тебя, – заявил Утред.

– Похож, – возразил Олла.

– Ну, тогда помоги мне Господь!

«И помоги Господь Нортумбрии», – подумал я. Брунульф. Я ничего о нем не знал, но предполагал, что человек это способный, раз ему доверили командовать отрядом в несколько сотен воинов. Чего ради его послали в Хорнкастр? Попытка короля Эдуарда развязать войну? Его сестра Этельфлэд в мире с Сигтригром, но Уэссекс договора не подписывал, а желание определенных лиц из числа западных саксов прибрать к рукам Нортумбрию ни для кого не тайна. Но послать несколько сотен человек в не слишком отдаленный от границы пункт, изгнать живущих близ него данов, не устроив резни, а затем засесть в старом форте – все это как-то не походило на настоящее вторжение. Брунульф и его люди в Хорнкастре служат, как полагал я, чем-то вроде приманки, с целью побудить нас напасть на них и тем начать битву, которая может стать для нас последней.

– Сигтригр хочет, чтобы я присоединился к нему, – сообщил я Олле.

– На случай, если ему не удастся уговорить саксов уйти из форта, он рассчитывает запугать их тобой, – подольстился хозяин таверны.

Я отведал рыбного жаркого и осознал вдруг, что жутко проголодался.

– С чего это цена на корабли пошла вверх? – поинтересовался я.

– Ты не поверишь, господин. Из-за архиепископа.

– Хротверда?

Олла пожал плечами.

– Он говорит, что пришло время монахам возвращаться на Линдисфарену.

– Что-что? – Я уставился на него.

– Прелат хочет отстроить монастырь!

Монахов на Линдисфарене не было вот уже половину отпущенного человеку жизненного срока – с тех пор как грабители-даны перебили последних из них. Во времена моего отца Линдисфарена считалась одной из самых почитаемых христианских святынь во всей Британии, превосходя даже Контварабург. Она привлекала толпы паломников, приходивших помолиться у могилы святого Кутберта. Нам это приносило выгоду, потому как монастырь располагался прямо к северу от крепости, на принадлежавшем родителю острове, а пилигримы тратили серебро, покупая свечи, еду, кров и шлюх в деревне под Беббанбургом. Я не сомневался, что христиан подмывает отстроить обитель, вот только в данный момент она пребывала в руках у шотландцев. Олла мотнул головой, указывая на восток, вдоль берега.

– Видишь эти груды бревен? Это все добрый выдержанный дуб из Суморсэта. Вот его-то архиепископ и намерен пустить в ход. Его и некоторое количество камня. И потому ему нужны дюжины судов для доставки груза.

– Королю Константину это может не понравиться, – процедил я.

– А он-то тут при чем? – удивился Олла.

– Так ты еще не слышал? Треклятые скотты вторглись во владения Беббанбурга.

– Иисус милосердный! Господин, ты не шутишь?

– Нет. Константин утверждает, что Линдисфарена – часть Шотландии. Так что он может поселить там своих монахов, а не саксов Хротверда.

Олла скроил рожу: