Несущий свет

– Посмотрим, – неопределенно реагировал Ростислав, вновь оглядывая лабораторию. Ничего особенного он не увидел, разве что химическую посуду на столе. Берг был физиком, но, вероятно, не ограничивал себя только этой наукой. Внезапно взгляд зацепился за какую-то странность. Прямо над креслом хозяина к стене были прикреплены две небольшие звезды, сделанные из темного металла. Одна из них напоминала большевистскую пентаграмму, но почему-то перевернутую. Другая была шестиконечной – могендавид…

– А это что? Балуетесь черной магией, господин Берг?

– Это? – взгляд темных глаз на миг взметнулся вверх. – Это давние символы мудрости и могущества. Когда-то они висели в лаборатории великого Агриппы Нестингеймского. Неучи тоже считали его чернокнижником…

Намек был ясен, но Ростислав не стал реагировать. Да, Берг спокоен. Здесь, при электрическом свете, его лицо уже не казалось каменным. Просто оно было необыкновенно бледным – лицо человека, который редко видит солнце. Время от времени по лицу пробегали едва заметные судороги. Это был не страх – скорее, сдерживаемый гнев.

– Вы не предупредили меня о визите, господа, поэтому я не сумел должным образом приготовиться. Впрочем, там на столе, кажется, есть коньяк…

Степа и Арцеулов переглянулись. Пить в таком доме они не собирались. Здесь даже дышать казалось опасным…

– Итак, насколько я понял, ваш визит предпринят не с санкции здешних властей. Это попросту грубое вторжение. Я вовсе не обязан беседовать с вами…

– Обязаны, господин Берг, – Арцеулов решил, что пора брать инициативу в свои руки. – Я не представляю здешние власти. Я русский офицер, а вы – человек, подозреваемый в измене. Сейчас вы будете отвечать на вопросы. Малейшее сопротивление или неискренность – и я пущу вам пулю в лоб…

– И станете обычным убийцей, – пожал плечами Берг. – Если вы русский офицер, а не бандит, то извольте вести себя подобающе…

– Вот как? – Арцеулов невольно усмехнулся. – Год назад я получил приказ от адмирала Колчака. Я должен завершить программу «Мономах». Так что полномочий у меня хватает…

– Вы понимаете их чересчур широко… Но вы, господин, Косухин, по-моему, не служили адмиралу Колчаку? Вообще, вы странная пара, господа…

Степа не реагировал. Внезапно ему показалось, что Берг попросту тянет время.

– Хватит, – Арцеулов присел на стул и положил револьвер на колени:

– Вопрос первый, господин Берг. Почему вы уехали из Парижа и теперь сотрудничаете с большевиками?

– Я не сотрудничаю с большевиками! – на миг в темных глазах сверкнул гнев. – Я работаю не на них! Вы меня поняли?

– Нет. Повторяю вопрос…

– Лабораторию в Париже разломали? – не выдержал Степа. – Бумаги все спалили, нет?

– «Разломали»… – губы презрительно дернулись. – Вам что за печаль, молодой человек? Вы-то почему переживаете за моих парижских знакомых…

Теперь уже и Арцеулов видел: хозяин дома тянет время. Надо не давать ему говорить лишнее…

– Вы неправильно ставите вопрос, господа. Даже этому вас не обучили…

– Ладно, – кивнул Арцеулов. – Давайте иначе. Вы размонтировали установку «Пространственный луч». Почему?

– Потому что связь с Тускулой опасна.

– Для вас?

– Для Земли. Для всей Земли, понимаете? То, что я делаю, необходимо не большевикам! Я работаю в интересах всего человечества!

– В большевистской Столице? – не выдержал Арцеулов.

– Именно здесь, молодой человек! В Париже собрались озлобленные беглецы, помнящие и думающие лишь о прошлом. Их замыслы направлены назад, а не вперед…

– Это «Мономах»-то! – не сдержался Степа.

– Не «Мономах», господин Косухин, – голос Берга на миг потерял невозмутимость. – Не «Мономах», который, вообще, устарел после изобретения «Пространственного луча». Тускула! Из нее хотят сделать колонию вооруженных эмигрантов, желающих вернуть старое. Этакий межзвездный Кобленц! Именно в этом заключается проект «Надежда»! Если бы не подобные бредни, полковник Лебедев был бы жив!

– Что? – в глазах у Степы на миг потемнело. – Значит, это правда! Коли больше нет…

– Когда мы первый раз встретились, я имел основания считать вас обыкновенным агентом ВЧК и потому не собирался откровенничать. Ваш брат погиб, пытаясь перейти по каналу «Луча» с Тускулы. Что-то не удалось… Мы похоронили его в колумбарии Пер-Лашез…

Холод охватил сердце, а разум все еще отказывался верить. Коля, братан… Сильный, всегда спокойный, защищавший Степу в детстве, пересказывавший ему Жюль Верна… Летчик, водивший «Муромцы»…

Командир эфирного корабля… Да как же это?..

И вдруг память подсказала… Церковь Иринея – и слова бандитов: «Берг велел найти вас, чтобы сообщить о вашем брате!» – и: «Отправляйся к нему, красная сволочь!» Берг врал! Он прекрасно знал, кто такой Степа, еще в Париже! Врал и сейчас – Степа чувствовал это…

– Что случилось с Натальей Федоровной? – вопрос Арцеулова подсказал путь. Верно, пусть ответит!

Берг легко пожал плечами:

– Я избавил свою племянницу от слишком тяжелых воспоминаний. Она снова стала прежней. На здоровье это никак не сказалось, напротив…

– «Сволочь!» – хотел было крикнуть Степа, но сдержался. Похоже, Берг специально выводит их из равновесия и тянет время.