Несущий свет

– Ген, давай выходи сюда ко мне. Расскажи, как у тебя тогда всё произошло. Только, пожалуйста, рассказывай кратко, чётко и по делу. В конце разрешаю придать рассказу эмоциональность. Потом можно будет плавно перейти к хориагапис[10].

– 19 февраля, выполняя дежурный облёт северного полушария, в секторе «окто[11]» обнаружил летательный аппарат марки «Boeing-747»[12] совершающий странные маневры. На моих глазах перестал работать один из четырёх двигателей. Скорость аппарата сразу упала вдвое, составив приблизительно 2500 стадий в час. Эзотерископ показал наличие на борту 274 человек. Мне показалось интересным такое поведение команды, и я решил понаблюдать.

Скорость самолёта продолжала падать, и я решил, что судно идёт на вынужденную, тем более, что они уже летели над континентом. Пользуясь полем односторонней прозрачности, я подвёл планетолёт на максимально близкую дистанцию. Через четверть часа скорость судна снизилась, и оно начало крениться вправо. Когда крен достиг 600, лайнер влетел в облака, а когда пробил облачный слой – пикировал в направлении поверхности с максимальной скоростью. Ежесекундно он набирал по стадии. Я принял решение предпринять действия для спасения самолёта. Для этого требовалось погасить скорость. Для этого я приблизился на максимально близкое расстояние, уравнял скорость и включил генератор силового поля на максимум. Это способствовало торможению и выравниванию траектории падающего воздушного судна. Происшествие закончилось без критических повреждений. Скорее всего, какие-то поломки и увечья на борту имели место, но в целом всё закончилось хорошо.

Я понимаю, что рисковал важным оборудованием, без которого, мы не могли бы попасть на звездолёт и готов понести заслуженное наказание. В тот момент я оценивал вероятность риска, как незначительную.

– Ты всё сделал правильно, архилохос! – пробасил Грифандр Риптус. – Я напишу представление тебя к медали «Тимис[13]». Ты действительно оказался парнем достойным.

Довольный Гениос вернулся на место. К нему тянулись руки соратников, ободряюще хлопавшие его по плечам, по спине и по ягодицам.

Тайнесса подошла к костру и подняла руку, привлекая внимание.

– Тише, пожалуйста, милые мои! Позвольте подвести короткий итог нашего сегодняшнего непростого собрания.

Она подождала несколько секунд, пока стихнет оживление.

– На основании права данного мне Советом я принимаю решение продолжить исследования и наблюдения за жизнью цивилизации Земли. Судя по тому, как развиваются события, нам придётся остаться здесь ещё на один оборот. Мы должны проконтролировать выполнение взятых землянами обязательств. Иначе события могут выйти из-под контроля.

А сейчас давайте потанцуем! Ген, настрой звук на планетолёте, будь добр.

Гениос хотел бежать к челноку, но вдруг остановился и в замешательстве посмотрел на остальных.

– А какую музыку поставить? Вкусы у всех разные...

– Вот что значит, человек не прошёл предполётное слаживание, – проворчал навархос. – Ставь наш любимый эпилог[14] «От Эпира до Ретимно».

– Да! Да! – закричала Даната, обхватывая талию навархоса ногами, а его же шею руками. – Мне очень нравится та чудесная мелодия... как же её? Гриф, напомни... Меня от неё просто трясти начинает. Особенно в сочетании с сапфировым регистром.

– «Прохтес»?

– Точно! Ну, как ты всё помнишь? – Даната прикусила Грифа за ухо. – «Прохтес та ксимеромата». Это просто чудо, какая мелодия. Не зря автору памятник при жизни поставили. Какой это гениальный человек. Почему я не могу писать такую музыку?

– Наверное, это потому, что ты гениальный ксенолингвист, – проговорил Василиос, обнимая Дани со спины.

К нему пышной грудью прильнула Эвиста, перебирая агатовые волосы Данаты.

Конструкция из четырёх обнажённых тел плавно колыхалась в такт звучащей между высокими пальмами мелодии. Солнце уже опустилось за кромку горизонта, и цветные переливы лучей с планетолёта создавали замысловатые радужные узоры на песке и на набегающих на берег волнах.

– Ген, ты сегодня герой дня, не теряйся, я готов. – Крикнул Вас, спрыгнувшему на песок помощнику.

– А почему это ты командуешь? – звонко крикнула Минойта. – может Генка с меня начнёт. Я же помню как мы с ним в первый день... Помнишь, как мы с тобой в моторном отсеке?

Тем временем плавная мелодия сменилась мажорным бодрым ритмом, поднимающимся над верхушками пальм...

20 МОЛОДЕЦ[15] ПРОТИВ МИРОТВОРЦА