Нет Адама в раю

Он поцеловал ее руку, а затем палец, на который было надето его кольцо.

- О Джино. Дорогой, я так счастлива.

Он взял ее лицо в руки и нежно поцеловал.

- Я постараюсь, чтобы ты всегда была счастливой, - сказал он, - я это обещаю.

Она вздохнула и прижалась к нему:

- О Джино, я так тебя люблю.

- Наполовину сильней?

- В два раза сильней.

Они засмеялись. Это был секретный код, которым они всюду пользовались. Посреди огромной толпы они могли взглянуть друг на друга и один из них спрашивал: "Наполовину сильней?" - И ответ всегда был одним: "В два раза сильней".

- Нам лучше войти, - сказал Джино.

- Да. Я хочу застать Алану одну и сказать ей первой.

- А я бы лучше подумал, как уговорить твою мать.

Джино никогда не нравилась Анжелика. Он считал ее эгоистичной, поверхностной и небрежной по отношению к дочерям и, хотя он никогда не говорил этого Лесли, у него было чувство, что Анжелика точно знает, как он к ней относится. Сейчас он нервничал и побаивался предстоящей встречи с ней.

- Не глупи, Джино, - удивленно сказала Лесли. - Она будет рада до смерти. Мама всегда говорила, что замужество - единственный правильный путь для девушки.

- Хорошо, милая, - ответил он. Давай войдем.

Они постояли в холле, пока Лесли не удалось поймать глазами Алану и кивнуть ей.

- Привет, - сказала Алана, в черном платье и на высоких каблуках она выглядела очень привлекательно и немного старше своих шестнадцати лет. В руках она держала серебряную чашку, до краев полную грога. - Что с вами?

- Пойдем наверх. Я должна тебе что-то показать, - прошептала Лесли. Идем, Джино.

Они втроем пошли в спальню Аланы и Лесли, и, как только дверь закрылась, Лесли закружилась и крепко обняла Алану.

- Мы обручились! - сказала Лесли. - Посмотри!

Она подняла руку, чтобы Алана увидела кольцо, искрящееся у нее на пальце.

- О, Лесли. Я так рада.

Алана крепко обняла Лесли, а затем подошла к Джино и положила руки ему на плечи.

- Мне не надо говорить, как тебе повезло, правда? - сказала она, и глаза ее были полны слез.

Джино поцедлвал ее в кончик носа.

- Нет, тебе не надо говорить, как мне повезло.

Алана повернулась к Лесли:

- Ты собираешься сказать Анжелике?

- Конечно, - ответила Лесли.

Алана быстро взглянула на Джино, который ответил ей таким же взглядом.

- Не делай этого, Лесли, - сказала Алана. - Не говори ей.

- Ты с ума сошла? Конечно, мы ей скажем. И прямо сейчас. Идем, Джино.

- Подожди, - сказала Алана. - Пожалуйста, подожди, Лесли. Не говори ей.

- Алана, что с тобой, в конце концов? Она моя мать и я хочу сказать ей.

Алана пожала плечами:

- Тогда иди. - Она вздохнула и вышла из спальни следом за Лесли. Что касается меня, то я хочу еще грога. И вы бы тоже лучше выпили.

- Привет, детка, - воскликнула Анжелика, когда Лесли подошла к ней, держа Джино за руку. - Счастливого Рождества и выпей немного грога.

Анжелика была чуточку пьяна и Лесли почувствовала себя неловко. Будучи навеселе, сначала Анжелика проявляла большую нежность к дочерям, называя их "детка", "любимая", "дорогая". Затем наступала вторая стадия, когда она станвоилась очень величественной и очень англичанкой. Тогда она пыталась говорить с английским акцентом, и на этом этапе все, включая Алану и Лесли, становились ниже ее и были недостойны ее внимания. Когда Анжелика выпивала столько, что становилась англичанкой, она становилась очень царственной, и казалась себе настоящей принцессой, не подозревая о насмешках своих друзей и о том стыде и смущении, которое испытывали ее дети.

- А кто этот божественно красивый мальчик? - спросила Анжелика.

Слова "божественно красивый" были произнесены преувеличенно растянуто и Лесли почувствовала, что бледнеет.

- Мама, - сказала она, стараясь говорить спокойно и чтобы ее было слышно на фоне шума в гостиной. - Ты помнишь Джино, правда? Джино Донати. Ты должна помнить.

Анжелика уставилась на Джино.

- О, конечно, дорогая. Джино. Один из твоих дружков.

- Мама, - в отчаянии прошептала Лесли. - Мама, пожалуйста. Послушай меня. Мы с Джино обручились.

Анжелика поставила свою серебряную чашку.

- Извини?

Ее лицо было спокойным, за исключением поднятой левой брови, и Лесли с ужасом, охватившим все ее существо, поняла, что ее мать сию минуту превратится в Англичанку.

- Мы обручились, - повторила Лесли. - Мы с Джино собираемся пожениться.

Анжелика откинула назад свою белокурую голову и засмеялась. Лесли дрожала, рука, которую держал Джино, стала влажной. Она смотрела на прекрасную белую гладкую шею, дрожащую от смеха, и вдруг увидела красную полосу, искажающую эту восхитительную белизну.

- Идем, милая, - сказал Джино. - Сейчас не время и не место для разговора.

Алана встала рядом с Лесли и Джино, а Анжелика все продолжала смеяться.

Все, кто находился в комнате, замолчали и повернулись к Анжелике, улыбаясь и надеясь принять участие в шутке. Алана, Лесли и Джино повернулись, чтобы уйти, и вдруг смех прекратился.

- Минуточку, - сказала она властно, и все трое обернулись. - Так что ты сказала, Лесли?

- Миссис де Монтиньи, - сказал Джино, прежде чем Лесли успела открыть рот. - Я просил Лесли выйти за меня замуж, и она согласилась.