Нет бога, кроме Бога. Истоки, эволюция и будущее ислама

То, как ученые составляют разумную интерпретацию определенной религиозной традиции, проявляется в слиянии мифов этой религии со знаниями о духовном и политическом ландшафте, в котором эти мифы возникли. Опираясь на Коран и предания Пророка наряду с нашим пониманием культурной среды, в которой родился Мухаммад и в которой сформировалось его послание, мы можем более разумно восстановить истоки и эволюцию ислама. Это непростая задача, хотя она несколько облегчается тем, что Мухаммад, по-видимому, жил «в полном соответствии с историей», если говорить словами Эрнеста Ренана, и умер невероятно успешным пророком (и именно это его христианские и еврейские хулители никогда ему не простят).

Как только разумная интерпретация возникновения ислама в Аравии VI–VII вв. была сформирована, стало возможным проследить, как революционное послание Мухаммада о моральной ответственности и социальном эгалитаризме постепенно превращалось его преемниками в конкурирующие идеологии жесткой узаконенности и бескомпромиссной ортодоксии, которые раздробили мусульманскую общину и увеличили разрыв между основным течением, или суннитами, и двумя большими ветвями ислама – шиизмом и суфизмом. Несмотря на общую священную историю, каждая группа стремилась развивать собственное толкование Писания, собственные идеи о богословии и законе, а также собственное сообщество веры. И у каждого был разный ответ на явление колониализма в XVIII и XIX вв. Действительно, этот опыт заставил всю мусульманскую общину пересмотреть роль веры в современном обществе. В то время как некоторые мусульмане настаивали на создании национального исламского Просвещения, охотно развивая исламские альтернативы западным светским представлениям о демократии, другие выступали за отделение от западных культурных идеалов в пользу полной исламизации общества. С окончанием колониализма и рождением исламского государства[5] в ХХ в. эти две группы усовершенствовали свои аргументы на фоне продолжающихся дебатов в мусульманском мире о перспективах формирования подлинной исламской демократии. Но, как мы увидим, в центре дебатов по поводу ислама и демократии стоит гораздо более значительная внутренняя борьба за то, что получает определение исламской Реформации, которая уже началась в большей части мусульманского мира.

Христианская Реформация не была, как ее часто представляют, столкновением между протестантскими реформаторами и непримиримыми католиками. Скорее, христианская Реформация была спором о будущем веры – жестоким, кровавым спором, который держал Европу в состоянии опустошения и войны более века.

Исламская Реформация не отличается от христианской. Для большей части западного мира 11 сентября 2001 г., которое возвестило о начале всемирной борьбы между Исламом и Западом, стало окончательным проявлением столкновения цивилизаций. Однако с исламской точки зрения нападения на Нью-Йорк и Вашингтон были частью продолжающегося столкновения между теми мусульманами, которые стремятся примирить свои религиозные ценности с реалиями современного мира, и теми, кто реагирует на модернизм и реформаторство, возвращаясь – порой фанатично – к «основам» своей веры.

Эта книга – не просто критическое переосмысление истоков и эволюции ислама и не просто рассказ о сегодняшней борьбе между мусульманами за определение будущего этой великолепной, но непонятной веры. Эта книга прежде всего служит аргументом в пользу реформаторства. Некоторые назовут это отступничеством, но автора это не тревожит. Никто не говорит за Бога – даже пророки (говорящие о Боге). Некоторые назвали бы это извинением, но это едва ли плохо. Извинение – это защита, и нет более высокого призвания, чем защищать свою веру, особенно от невежества и ненависти, и таким образом помогать сформировать историю этой веры. Историю, которая в данном случае началась четырнадцать веков назад, в конце VI в. н. э., в священном городе Мекке, на земле, где родился Мухаммад ибн Абдуллах ибн Абд аль-Мутталиб – Пророк и Посланник Бога. Мир ему и благословение.

1. Святилище в пустыне

Доисламская Аравия

Аравия. VI в. н. э.