Нет дефолту! Работа над ошибками

В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, я вам просто ответил, что совет директоров — это наблюдательный совет, это не совет и не организация, которая занимается b2b-бизнесом. И когда мне предложили после получасовой беседы, забыл, как по-русски говорится, не хочу вспоминать, о том, о сем, а потом пришли через две недели и сказали — а вы не хотите ли, у нас будет в июне отчетный год, нам нужно избрать двух членов совета, поскольку Ходорковский не может быть в связи с тем, что его догнали в Новосибирске, якобы в Москве не могли арестовать, у нас, если нужно, можно и керосин потратить, чтобы догнать в Новосибирске. Хотя он летел не в Нью-Йорк, никуда. Но неважно. И еще ушел Кукис, который сказал — я так не могу руководить, Миша, ты все время вмешиваешься, я так не могу, ухожу. Он сказал — уходи. А потом, когда его арестовали, Кукис сказал — я могу остаться. Нет, уходишь — уходи. Нужно было два новых члена совета директоров. Я подумал-подумал, зная о налоговых проблемах, посоветовался с лучшими людьми Минфина, которые уже были не in office but, но все равно они уважаемые мной, чем кто-либо после них, включая сегодняшних. Они сказали — это все хреновина, это все интерпретация Шаталова по поводу налогового законодательства, бред сивой кобылы. Я подумал — почему нет? Я понимаю, что меня хотели выбрать посредником.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Наверное, допускаю, вполне допускаю.

В. ГЕРАЩЕНКО: Я тоже так где-то думал, но после избрания я звонил три раза в офис, сказали — через Медведева, Медведеву я звонил две недели, ответа не пришло. Я понял — со мной не хотят говорить, потому что было принято решение — раз ты, собака, выступил так на совете предпринимателей, мы тебя изничтожим. Но, в любом случае, я исходил из другого. Компания ведущая, компания стоящая, какие бы там недостатки ни были, и она должна быть сохранена. К сожалению, менеджмент компании после того, как ушли основные акционеры и были вынуждены уехать, вел такую политику соглашательства вместо того, чтобы говорить: мы ни в чем не замешаны, мы отвечаем за бизнес. И так же, как вполне понятно, судебные приставы, пришедшие в июле 2004 г., из тех денег, из двух миллиардов долларов, которые были запланированы на модернизацию, на покупку труб, они разрешили потратить полтора из той добычи и выручки, понимая, что нельзя остановить производство.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Т. е. можно было работать?

В. ГЕРАЩЕНКО: Вполне можно было работать и договариваться, вопрос был всегда в чем: какая у вас конечная цель, ребята, чего вы хотите. А дальше, если есть конечная цель, а как ее сделать?

А. ВЕНЕДИКТОВ: А к кому вы могли бы задать этот вопрос? Ребята, ребята, это кто, давайте?

В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, Маяковский не вовремя застрелился.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это Виктор Владимирович Геращенко, это не Владимир Владимирович Маяковский, это Виктор Владимирович Геращенко. Наргиз?

Н. АСАДОВА: Давайте поговорим теперь не о «ЮКОСе».

А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, я все-таки хочу, подожди, я хочу все-таки понять, тут есть несколько вопросов, вы уже частично ответили. Василий спросил — спросите у Геращенко, неужели такой опытный человек не мог предвидеть финал с «ЮКОСом»? Для чего согласился на эту должность, тут центральный вопрос, для чего? Вы же опытный человек, вы же понимали, что это дело, что эти ребята, которые вовремя не застрелились, пойдут до конца.

В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, я честно не могу сказать, что сейчас нужно сказать «финита ля комедия».

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть?

В. ГЕРАЩЕНКО: Потому что появился инвестор с деньгами, который говорит: я готов купить задолженность «ЮКОСа», — а это задолженность налоговикам, наполовину она придуманная, кроме того, что она вообще нелегально оправдана. Но не об этом речь. Штрафные проценты я имею в виду. «Юганскнефтегаз» — это тоже придумано, мы в одной семье, мы давали им деньги, поэтому чего говорить, по какой цене мы тебя покупали. И плюс «Роснефть», которая купила у этих западных банков-засранцев, я их еще достану, но не сегодня, со скидкой их долг, хотя им говорим: мы продадим «Mazeikiu nafta», вкладываем, расплатимся со штрафными процентами и т. д. Они пошли по этому поводу, по этому пути, видимо, там опять же давиловка: раз хотите быть в России, то…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Или, наоборот, преференции могли быть…

Н. АСАДОВА: Послушайте, а если, допустим, даже придет этот инвестор, разве власти позволят купить такую компанию, как «ЮКОС», кому-то не из своих?

В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, тут возникает большой вопрос.

Н. АСАДОВА: Вот он у меня возник уже.