Нет другой двери… О Гоголе и не только

О, кто выше Херувимов,
Чище девственной душой,
И светлее Серафимов,
Краше солнечных лучей?
Выше неба, двери рая,
Дней таинственных заря —
О, Ты Дева Пресвятая,
Мать великого Царя!
Приклони Твой слух к моленью,
Отзовись на голос мой
Сладкой радостью спасенья,
И державно удостой
Сердце грешное вниманья,
И на исповедь мою
И на слезы покаянья
Даруй милость мне Твою!
<…>[130]

.

«Благодать видимо там присутствует»

Оптина Пустынь в судьбе Гоголя

Гоголь в своей жизни много путешествовал, объездил всю Европу, совершил паломничество в Иерусалим, собирался ехать на Святую Гору Афон. Не раз бывал он в известных русских монастырях, в том числе в Оптиной Пустыни.

Слух о благодатных Оптинских старцах с первой трети ХIХ века начал привлекать в монастырь едва ли не всю верующую Россию – от крестьянина до государственного деятеля, искавших духовного утешения и наставления, а также ответов на жизненно важные вопросы. Приезжали туда русские писатели-мыслители – Иван Киреевский, Федор Достоевский, Лев Толстой, Константин Леонтьев. В этом ряду был и Николай Гоголь, который с одобрением относился не только к молитвенной жизни пустыни, но и к ее издательской деятельности.

В середине 1840-х годов по инициативе преподобного Макария и его духовных чад Ивана Васильевича и Наталии Петровны Киреевских в Оптиной Пустыни началось издание классики аскетической письменности. Были выпущены творения преподобных отцов Исаака Сирина, Нила Сорского, Симеона Нового Богослова, Максима Исповедника, Аввы Дорофея. Настоятель монастыря архимандрит Моисей вместе со старцем Макарием рассылали эту литературу по всей России, в первую очередь епископам всех епархий, в духовные академии и семинарии, в афонские монастыри. Это была забота о духовном просвещении русского народа.

В Оптиной Пустыни Гоголь бывал трижды: в июне 1850 года и в июне и сентябре 1851 года. Когда у него созрел замысел первой поездки – в точности неизвестно. Первое документальное свидетельство об интересе Гоголя к Оптиной относится к 1846 году. Камер-юнкер Владимир Муханов, лечившийся в ту пору за границей, писал в августе этого года сестрам из Остенде: «Здесь мы нашли Гоголя, с которым познакомились. Он очень замечателен, в особенности по набожному чувству христианской любви <…> Недавно читал он нам два прекрасных письма молодого Жерве к своему отцу, писанные из Оптиной Пустыни. Мы слушали с умилением. Сколько веры и любви в молодом подвижнике, оставившем мир и все прелести в тех летах, когда они так обольщают человека, и посвятившем себя Богу! Какое тихое и торжественное спокойствие в этой душе, достигшей пристани!»

Речь идет о Петре Александровиче Жерве, отставном поручике лейб-гвардии Семеновского полка, ставшем насельником Оптиной в конце 1843 года. 4 ноября этого года Петр Жерве был определен в число братии и находился под духовным окормлением старца Макария. В Летописи скита Оптиной Пустыни за 1844 год отмечено, что в первых числах января «поступил в скит на жительство отставной поручик Петр Александрович Жерве, получивший воспитание в Пажеском корпусе. Послушание его канонархом (пение на клиросе. – В. В.), а в келейном занятии – токарное и письменное».

Некоторые сведения о Жерве содержатся в письмах преподобного Макария к монашествующим. Так, 14 декабря 1843 года старец сообщал игумену Антонию (Путилову): «У нас живет на гостинице молодой человек г. Жерве, гвардейский офицер, пленившийся чтением Св. Писания, Библии на французском языке, и сим отторгший себя от прелестей мира. <…> Что дальше будет, неизвестно, а теперь располагает переселиться с нового года в наше скитское сообщество. Да укрепит его Господь»[131]. В письме к монахине Тавифе (Варпаховской) от 25 октября 1849 года старец Макарий снова упоминает о молодом послушнике: «А еще Петр Александр<ович> Жерве, из одной крайности мнимой высоты жительства перешел в другую, низшую; оставил скит, вышел в монастырь, стал жить порассеянней. Очень жаль его бедного; вот мое искусство в окормлении! А слепцы все слепцы, <но> мнятся нечто быти. Горе мне!»[132]

В 1851 году Петр Жерве значится как послушник в скиту, но в записи от 29 августа скитской летописи указано, что он «паки (опять, снова. – В. В.) перешел из скита в обитель». В том же году Жерве уволен из монастыря по собственному прошению и исключен из числа послушников. Гоголь мог встречаться с ним во время своих посещений обители.