Нет дыма без меня

– Обязательно. Я в лучшем случае тебя теперь до среды не увижу, так что это я еще поскромничал. – Егор наконец меня отпускает и кивает на входную дверь центра. – Иди, пока я не украл препода прямо перед занятием.

Отвожу взгляд и тихо посмеиваюсь, потому что это уже какой-то запредельный уровень. Переступаю с ноги на ногу, думая, что только обрадуюсь, если он меня украдет. Но между нами еще так много «но», что я тихо отступаю, боясь снова ошибиться, и в спешке поднимаюсь по ступенькам, оборачиваясь, только когда опускаю ладонь на дверную ручку, и понимая, что в Дымове я утонула окончательно.

Глава 12. Кино

– Пап, прекрати, – в который раз повторяю я в трубку, потому что отец не унимается вот уже пятнадцать минут, задерживая мое собрание с персоналом. – Антон взрослый и способен сам нести ответственность за принятые решения.

– Он заступался за тебя! – Даже думать не хочу, откуда он узнал о драке. Не следил же за мной, в самом деле? – А ты уехала неизвестно куда! – А это уже тревожный звоночек, потому что одно дело узнать о самой драке, и другое – обо всем, что было позже.

– Кто тебе все это рассказал? – хмурюсь и переворачиваю измалеванный лист, потому что каракули – единственное, что способно меня немного успокоить. Неприятная догадка колет в груди, и я решаюсь ее озвучить, потому что взаимоотношения папы с подчиненным слишком дружеские. – Антон?

– Какая разница, кто мне рассказал. Главное, что я знаю! – Он все еще кричит, говорит отрывисто, но уже делает частые перерывы на вздохи. – Значит, так, пока Антон на больничном, займешься меню, чтобы, когда он выйдет, у тебя были готовые варианты. – От слов об отпуске по болезни по коже бегут мурашки. Это же как его Дымов приложил, раз понадобился больничный? Или там просто много синяков? – А сегодня же позвонишь Антону и извинишься за свое поведение.

– Чего? – пищу от возмущения, которое моментально подскакивает к горлу. Я даже с кресла подскакиваю и бросаю ручку на стол.

– А еще лучше поезжай к нему, – продолжает родитель назидательно, игнорируя мое слабое возражение. С папой всегда так: он гнет свою линию до последнего. Даже когда мы с Егором встречались, противился долго, дома меня запирал, пока я не пригрозила в общежитие съехать.

Потом мы как-то помирились, он перестал лезть в мою личную жизнь, я прекратила скрываться и устраивать из своих будней тайну. Хватило нас до появления Антона. Теперь он слишком активно навязывает мне своего подчиненного, а я просто не смогу быть с Тохой, хотя в какой-то момент и думала, что мне будет лучше с тем, кого одобрит папа. Не будет.

– Я ни к кому не поеду и извиняться ни за что не буду, – говорю твердо и медленно, чтобы точно было понятно: мое решение окончательное. – Антон меня обидел, поэтому больше не сватай мне его, пожалуйста. Мы с ним вместе не будем.

– Как обиделись, так и помиритесь! Дело молодое. Антон достойный мужчина, который о тебе позаботится.

– Я дальше это слушать не буду. С меню я тебя услышала, хоть и считаю эту идею провальной. Пришлю на почту первые варианты через неделю, – отключаюсь первой, потому что больше выносить этот бред не могу. Падаю обратно на сиденье и закрываю лицо ладонями. Это точно заговор против меня, как бы папа ни начал вставлять палки в колеса и сталкивать нас лбами.

Он, кстати, перезванивает, но трубку уже не беру. Закрываю ежедневник и пишу в рабочий чат, что собрание проведем завтра перед началом смены, так что придется лечь спать не с рассветом. Гогу с меню тоже «обрадую» утром, пусть вечер проведет спокойно.

Выхожу на улицу и закрываю глаза, подставляя лицо октябрьскому ветру. Он холодный и злость на ура остужает.

– Ты решила заболеть? – слышу знакомый голос, а затем меня согревают ладони, которые опускаются на плечи. Поворачиваюсь, и улыбка непроизвольно на губах растягивается. Это Егор, который ждет меня уже полчаса под дверью кофейни.

– Привет, – ныряю в объятия и расслабляюсь. Ужасное настроение поднимается до отметки сносного, и с плеч спадает тяжелый груз. Ни за что не позвоню Антону, потому что с ним никогда и десятой доли всего, что с Дымовым есть, не будет. Я, конечно, хотела спокойствия, но душа хочет чувствовать, и я не могу отказаться от этого эгоистичного желания. Мы с Егором три дня перезванивались, а теперь наконец увиделись, и я распластаться на его груди готова, потому что соскучилась. Не знаю, в какой момент это произошло; мне по-прежнему страшно за разбитое много лет назад сердце, но сейчас я позволяю ему оживать и биться чаще. Потому что это в конце концов то, что нужно каждому человеку. Живым себя ощущать.

– Все в порядке? – моментально меня читает, по лицу взглядом скользя. Да, все-таки грусть никуда не девается, я правда после каждой нашей ссоры с отцом как выжатый лимон. И в последнее время их все больше становится.

– С отцом повздорили, как обычно. Не бери в голову, – отмахиваюсь и висну на его шее, пряча скапливающиеся в глазах слезы. Не стану портить этот вечер своей истерикой. Это наше первое свидание, на которое Егор меня пригласил.