Нет дыма без меня

– Потому что быстро соображаю, – усмехается и поворачивается теперь ко мне лицом, вынуждая сомкнуть руки на пояснице. – Со спины заходят самые подлые враги, поэтому с ними надо разбираться быстро и без компромиссов, – мы уходим в совершенно неподходящую месту и настроению тему. – Я отдаю себе отчет, где нахожусь, и на людей не бросаюсь, но лучше зови, а потом трогай, – к концу он смягчается и уже сам водит большими пальцами по моим щекам.

– Ты не позвал…

– А?

– Сначала позвать, потом трогать, сам же только что сказал.

Егор смеется и, наклонившись, нежно целует. Даже неожиданно его таким видеть. Это так внимание других на него действует? Прижимаюсь всем телом, душой и сердцем. Бабочки под ударной дозой коктейлей кружат, и это вращение в голову дает.

– Поехали домой? – спрашивает, в губы выдыхая.

– Ты серьезно? – удивляюсь, задирая голову, чтобы посмотреть в бесстыдные карие глаза, что прожигают меня насквозь. – Мы ведь не так долго тут, побег будет не очень красивым.

– Очень серьезно, Тори. – Он обхватывает мое лицо ладонями, не понимая, что так я окончательно разомлею и уже не соберусь. – Ты пьяная и сонная. – Дымов головой качает, но не журит, только подтрунивает по-доброму.

– Да, – признаю правду. – Я устала сегодня очень, прости, – прячу лицо на груди Егора и пальцем воображаемый узор на однотонной серой рубашке вывожу.

– Давай, помашешь всем ручкой, и поедем. – Он крепко обхватывает мою талию и ведет в сторону ВИП-зала.

Мы и правда быстро со всеми прощаемся. Я даже держусь на ногах вполне убедительно, но Егор под видом приставаний далеко меня от себя не отпускает. Нам желают счастья, а Артем и вовсе говорит звонить в случае чего. Я же на это предложение только хмурюсь, потому что не хочу, чтобы случилось что-то такое, из-за чего я решусь позвонить лучшему другу Дымова. Ребята берут с меня обещание обязательно появиться в их компании еще раз, а с Егора – не обижать и обожать меня.

Короткая прогулка на прохладном воздухе, и мы снова в машине. Я, кажется, в сиденье уже как влитая. Включаю подогрев и ставлю минимальную мощность. Прикрываю глаза и расслабляюсь, расползаясь по спинке. Дымов прекрасный водитель, с ним ни разу не было страшно ездить. И сейчас очень спокойно, только тело будто током прошибает и замыкает, когда Егор кладет ладонь на мое колено и сжимает несильно.

Чувства взвинчиваются моментально. Мне хочется кричать, танцевать, целоваться и петь. Я глупая влюбленная дурочка, которую развезло от озвученного не мне, но обо мне, признания. И теперь только и делаю, что гоняю его «любимая» между ударами сердца, что больше и не мне принадлежит.

В унисон мыслям звучит песня. Приподнимаю уголки губ в улыбке и, глядя на плывущий за окнами ночной город, тихо подпеваю:

–…Мне снились твои черты. Пой, пой, пой, мужчина моей мечты…– качаю головой в такт. Егор, моментально схватывая мое настроение, делает громче и перестраивается в другой ряд, чтобы свернуть на объездную. Нам так ехать дольше, но зато можно немного погонять. Нажать на газ и под аккорды разрезать ночь, пролетая над дорожным полотном.

Хлопаю в ладоши и сажусь так, чтобы видеть все и сразу: и Дымова, серьезного и сосредоточенного за рулем, на которого в такие моменты слюнки пускать хочется, особенно на напряженные руки, и на город, тонущий в теплом свете фонарей и квартирных окон.

–Ты полюби меня пьяную, пьяную…– пританцовываю, плавно двигая руками.

– А песня-то в тему, – улыбается Егор и подмигивает, когда я киваю в ответ. Он наверняка думает, за какие такие грехи ему снова досталась не умеющая петь я. И ведь я бы мурчала себе под нос, обычно так и делаю, но сейчас слова перекликаются с душевным состоянием, поэтому я пою во весь голос, каждую строчку через себя пропуская.

–Не отвози домой – сама доеду, докурю! Боюсь влюбиться, но, по-моему, уже люблю… – кусаю губы и даже не дышу, потому что Дымов перехватывает мой взгляд. Не отвлекается от меня ни на мгновение. Мы летим, набирая скорость, но я только его черные омуты глаз в темноте различаю и тону в них теперь уже навсегда. Я знаю, что это не признание, но вдалеке от цивилизованного мира, в закрытом пространстве, где только Егор и пьяная я, легко спутать и принять желаемое за действительное. Хотя это и есть действительное.

Не замечаю, как Дымов паркуется, клацает аварийку и, за секунду освободившись от ремня, набрасывается на меня с поцелуем. Следом щелкает и мой ремешок, скользит вверх по груди. Егор, подняв подлокотник, пересаживает меня на свои колени. Целует щеки и шею, возвращается к губам. Жадный, сумасшедший, мой.