Нет дыма без меня

– Ее забрали. Я не успел. С другой стороны подъехал, чтобы машину не светить перед ней. – Темыч себя виноватым чувствует, по голосу слышу. Не уследил, хоть и попросили. Да. Но мне предъявить ему нечего. Мы договорились, что он будет просто наблюдать, но не вмешиваться в дела.

А мой мир битыми стеклами разлетается на части. Тори в опасности. Сигнал красный. Тревога. Злость закипает. Я каждого, кто ее пальцем посмеет тронуть, убить готов. Но сначала надо найти Вику. Остальное – потом. Ее спасение превыше всего. Поэтому я задвигаю подальше кипящую ярость и стараюсь не думать о том, что может произойти, пока мы тут перебрасываемся словами.

– Номера машины, внешность похитителя?

– Нет. В капюшоне так и тусовался. Насчет номера не уверен. Скину цифры сейчас, пробейте все.

– Понял. Жду, – собираюсь отключиться, уже отвожу трубку от уха, как слышу голос:

– Прости, Дым. И херни не натвори.

Артем отключается, а мне выть хочется. И крушить все к чертовой матери. Как жить-то дальше, если с ней что-то случится? Как в глаза людям смотреть, зная, что не уберег единственное, что ценность имело в моем существовании? Как вообще продолжать работать? И жить…

– Сука! – бью кулаком в стену. Счесываю костяшки и повторяю трюк. Я взбешен и почти раздавлен. Мою голову будто на плаху положили, и я теперь жду, когда палач взмахнет топором. И ожидание это хуже самой смерти. Потому что после смерти нет ничего, а пока ждешь – гадаешь, как мог бы жизнь прожить. Не отпустить Тори. Переубедить съездить в другой день. Да даже накричать и оставить дома, лишь бы из квартиры не выходила. Тогда бы ничего не было. – Сука! Сука! – продолжаю колошматить стену. Ко мне подлетают Серега и Миха. Пытаются оттащить, но я сейчас на морально-волевых любого выстою. – Убью тварь! – рычу, когда эти двое меня скручивают, заламывая руки, потому что они настоящие спецы, и взбешенный я для них почти привычный экземпляр. И потому что я позволяю, иначе мы ситуацию не решим.

– Остынь и говори, – начинает Серега. Он никогда не нежничает, вечно предельно строг и серьезен.

– Дым, ч¸ случилось-то? – Миха приземленнее. С ним по-дружески многое можно перетереть.

Но сейчас я злюсь на них обоих. Потому что не дают моим эмоциям выплескиваться.

– Тори похитили, – расслабляюсь, давая понять, что можно отпускать. Миха быстро руки убирает, Серега еще недолго в глаза смотрит, дожидаясь, когда там поутихнет ураган. Нескоро, если Тори не найдем.

– Уверен?

– За ней какой-то обмудок следил. Я думал, ухажер какой, но гад быстро сбегал, когда под прицел попадал, – дергаю плечом, и Серега наконец отпускает. – Надо найти. Артем возможный номер машины, в которой ее увезли, прислал.

Они усаживают меня обратно на кровать. Миха откуда-то берет стакан с водой и мне протягивает. Выпиваю залпом. Не остужает ни капли. Но мозг начинает работать.

– Она не могла просто сбежать?

– Не могла, блядь, Сережа, – сжимаю кулаки. – Не неси херню. Если бы не знал наверняка, не утверждал.

Он смотрит на меня долго. Миха даже напрягается. Мы не говорим друг другу ни слова. Смысла нет. Тут либо верить мне и помогать, либо отпускать меня искать Тори. Третьего варианта не будет. Но нам уже пора что-то делать, потому что номера у меня в телефоне.

И я не прощу себе, если не найду Вику.

– Пошли, пробьем тачку, – хлопает он по плечу, и я наконец выдыхаю с облегчением. Оказывается, глубоко в душе жду помощи от товарищей. Мы же как одна семья с ними. А семью в беде не бросают. – И Гринева подключим.

* * *

Поиски не дают ничего. Мы так и мечемся от одной зацепки к другой, но все они рассыпаются песком сквозь пальцы. Проверяем. Сидим. Ждем. И так по новой.

Драгоценное время утекает, за окном уже двенадцатый час ночи. Тори пропала шесть часов назад, и больше нельзя тормозить. Поэтому я подскакиваю на ноги, полный решимости землю руками перепахать, чтобы только вновь увидеть Вику.

Мужики реагируют резво, тоже встают следом, ожидая от меня вообще любых действий. Гринев закрылся в кабинете сорок минут назад и сказал ждать. Я мечусь из стороны в сторону, как разъяренный зверь, которого заперли в клетке.

– Егор, прекрати. Так ты делу не поможешь. – Серега спокоен. Для него это всего лишь работа, а вот для меня… слишком личное.

– Да мы и так, блядь, ни хера не делаем! – бешусь и обессиленно падаю на стул. Ждать-ждать-ждать-ждать. Да сколько можно-то? Такое ощущение, что все эти часы мы в вакууме. И надеемся, что нас вытянет крупицей информации. Они уже не обращают внимания на мои всплески. Понимают, что я не могу иначе реагировать. Ведь самое ужасное – когда с близкими что-то случается. И еще хуже, когда на это никак не можешь повлиять.

Милая, надеюсь, этот урод ничего с тобой не сделает. Закрываю глаза и молюсь. Никогда не думал, что буду это делать. Крестик всю жизнь ношу, но к религии нечасто обращаюсь. А сейчас ничего другого не остается. Только бы Тори осталась невредимой.