Нет дыма без меня

Стискиваю зубы и обиженно смотрю на похитителя. Он качает головой и пренебрежительно цокает. А мне нужно успокоиться и перестать выискивать в заколоченном окне какой-нибудь свет. Но пока ярким прожектором сияет Егор, попадая прямо в сердце.

– Что дальше?

– Вставай и пошли, внизу нас будет сложнее найти. – Он кивает на дверь, а я понимаю, что силы закончились.

Короткий разговор с Егором размотал окончательно. Теперь плохо не только физически, но и морально. И болит, болит, болит. Подаюсь вперед, силюсь подняться на ноги, но меня волной утягивает обратно. Штормит. Головокружение разгоняется, на коже выступает пот. Меня мотает между жаром и холодом. Пальцы леденеют, а в груди жжет.

– Не могу, – цепляюсь за стену, чтобы не распластаться на матрасе. Что-то мне подсказывает, что я не встану, если упаду. Так и останусь лежать. Потому что пространство становится кисельным и сосредоточиться ни на чем не выходит.

– Я тут с тобой не в игрушки играю. Поднимайся. – Два шага, и он, схватив меня за кофту, рывком тянет наверх.

Желудок не выдерживает резкой смены положения – новый спазм вызывает неприятные ощущения во всем теле. Весь обед оказывается на полу. Меня скручивает, и я снова ладонью упираюсь в стену, чтобы не рухнуть. Похититель брезгливо морщится и отступает.

На лбу выступают капли пота. Меня выворачивает еще раз. Колени дрожат, а на пол падают слезы. Отвратительнее состояния не придумать. Я боюсь пошевелиться, потому что тогда снова закружится голова. Так и стою, сгорбившись и уперевшись лбом в стену, беспомощная и измученная.

Меня трясет то ли от шока, то ли от травмы. Голова раскалывается, я перевожу дыхание, потому что этот придурок так просто не отстанет. За шкирку выволочет, если надо будет. А ему, судя по всему, очень надо, потому что я слышу за спиной щелчок. От него в жилах кровь стынет. Кусаю губы, морщусь от неприятного вкуса во рту. Не сдвинусь с места, пока он ничего не скажет. Я просто никуда не дойду. Это сумасшествие какое-то. Полечу вниз по лестнице и сверну себе шею.

– Отлипни уже, блядь, от этой стены и пош… – Его голос тонет в треске двери.

Я хочу закричать, но моих сил хватает только на то, чтобы повернуть голову. Мужчины в форме что-то кричат, переговариваются, я слышу звуки выстрелов и ругань, но у них все происходит так быстро, что выцепить кого-то не получается. Только мутная картинка. Заблюренный экран, за которым улавливается движение.

– Бля, ствол! – рычит кто-то.

Я медленно оседаю по стене, когда раздается очередной выстрел, а за ним сдавленный стон. И вроде бы не мой. Каким-то шестым чувством понимаю, что это спасение, что наконец-то меня нашли, что теперь я в безопасности, поэтому позволяю себе отключиться, краем сознания улавливая:

– Повторяю: Жара – Весне. Объект под нашей защитой. Возможно, черепно-мозговая, без сознания. Выходим. Прикройте.

Глава 25. Счастье

Первыми я начинаю чувствовать запахи. Ноздри раздражает едкость спирта. Морщусь. Веки тяжелые, их поднять не выходит. Следом просыпается слух. Шум дороги, голоса что-то обсуждают, но не могу выхватить ни слова – только гул, который очень медленно приобретает очертания.

– Не трясись так, все с ней хорошо будет, Дым, – не понимаю, кто это говорит, но ощущаю горячее прикосновение к ладони. Ее сжимают сильные пальцы, а мягкие губы касаются запястья.

– Когда будет, тогда и успокоюсь. Рита Пална, долго нам еще? – знакомый голос успокаивает. Егор рядом, это он держит мою руку, и я улыбаюсь. Не знаю, получается ли физически улыбнуться, но душа тихонько поет от счастья.

Значит, меня спасли и все закончилось? Теперь мне никто не угрожает, и мы с Дымовым спокойно вернемся домой? Открываю глаза и тут же их закрываю. Свет слишком яркий, в виски моментально простреливает боль, и я мычу, отворачиваясь.

– Тори? – Горячие пальцы касаются щеки. Егор гладит мое лицо, и я снова хочу улыбаться, забыв о тупой ноющей боли в теле. – Все хорошо, малыш.

– Минут десять еще. Смотри, чтобы не двигалась и лежала, – отвечает женщина резко.

Наконец нахожу в себе силы снова открыть глаза, но в этот раз поворачиваю голову вбок. Егор глядит неотрывно, вылавливает даже малейшее движение. Он очень серьезный и обеспокоенный. Гладит большим пальцем мою руку и наконец улыбается, когда наши взгляды встречаются.

– Привет, – тяну еле различимо. Он правда здесь, это не фантазия. И мне становится чуточку легче, будто луч солнца прорывается сквозь тучи и туман, разрезая серость бытия.

– Как ты себя чувствуешь? – Голос Егора подрагивает от волнения, мне же не хватает сил понять, что с ним происходит. Переживает за меня так сильно? Или за этим скрывается что-то еще?

– Не очень, – признаюсь. Смысла скрывать нет. – Что произошло?

– Ребята тебя спасли. Сейчас мы в «Скорой», едем в больницу. У тебя, скорее всего, сотрясение, поэтому старайся не шевелиться. – Он снова целует мою руку. К щекам неуместно жар приливает, и голова снова кружиться начинает. Мне, кажется, не только двигаться, но и чувствовать ничего нельзя: сразу же становится хуже.