Нет дыма без огня

Сразу проснувшись, она с помощью дистанционного управления увеличила громкость. Сообщение звучало коротко и сопровождалось показом фотографии Летти и длинноухой собаки, сидящих у рождественской елки в окружении множества еще неразвернутых подарков.

Ведущий с печальным видом напомнил зрителям о недавнем трагическом случае в Иден-Пасс и о сложной операции, увы, лишь на время продлившей Летти жизнь. Причиной ее внезапной смерти называлась легочная эмболия, ставшая неожиданностью и для лечащих врачей, и для ее семьи, уверенных, что девочка на пути к полному выздоровлению. Рассказ о Летти Леонард занял не более двадцати секунд эфирного времени.

Джоди приглушила звук, отбросила одеяло и поднялась с постели. Она закурила сигарету и, глубоко затягиваясь и медленно выдыхая дым, начала ходить взад и вперед по комнате.

В сообщении не упоминались ни доктор Лара Маллори, ни Кей. Для широкой публики совместное участие и того, и другого в этом деле наверняка пройдет незамеченным. Что же касалось самой Джоди, то для нее этот факт как камешек, попавший в ботинок. Он не давал ей покоя.

Черт побери, сколько раз она твердила Кею, чтобы он держался подальше от этой женщины. Сын не только не послушался матери, но еще и помог докторше спасать умирающего ребенка. Джоди не могла позволить, чтобы Лара Портер стала местной героиней.

Но останется ли она героиней теперь, когда ребенок умер? И вообще, что такое эмболия? Какова ее причина? Можно ли ее предотвратить? Этого Джоди не знала, но знала точно, что готова вылезти из ножи, чтобы выяснить, нет ли во всем этом вины Лары Маллори.

Она все еще разрабатывала свою стратегию, когда в комнату вошла Джейнэллен, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Джоди не ответила на объятие Джейнэллен. Ее всегда раздражали внешние проявления нежных чувств, даже самых искренних; она считала их пустой тратой времени.

Глупо, что она не может расстаться с некоторыми воспоминаниями, такими, к примеру, как шесть дюжин желтых роз, подаренных ей Кларком Младшим в день появления на свет Кларка Третьего. Воспоминание о них должно бы увять и обратиться в прах, как лепестки тех желтых роз. Почему же она не могла забыть те цветы? Что в них такого, что она постоянно возвращалась к ним?

— Спокойной ночи, мама. Попробуй заснуть. И не вздумай вставать и курить посреди ночи. Это тебе вредно.

Как только за Джейнэллен закрылась дверь, Джоди закурила следующую сигарету. С сигаретой в руке она лучше владела своими мыслями. Случалось, она часами лежала без сна, куря в темноте. Джейнэллен об этом не догадывалась, а значит, и не мучила ее ненужными упреками.

Джейнэллен. Что с ней происходит в последнее время? Она рассеянна, часто подолгу глядит в пространство с задумчивым идиотским видом. Бывает, дочь расстраивается по сущим пустякам. Безделицы, на которые прежде она не обратила бы никакого внимания, теперь лишают ее равновесия. Она совсем на себя не похожа. Наверное, что-то гормональное.

Но Джоди не могла терять время на дочь, когда ее постоянно терзали мысли о Кее. Он совершенно невыносим с тех самых пор, как появился на свет, и даже еще до рождения, когда она двадцать шесть часов не могла разродиться. Двадцать шесть кошмарных часов страданий в одиночестве, потому что нигде не могли разыскать Кларка Младшего.

Кей увидел свет в ту самую минуту, когда его отец, благоухая чужими духами, приехал в больницу. Тогда-то и начались ее трудности с Кеем. Еще не сделав первого вздоха, он уже ее раздражал, и новорожденный это сразу почувствовал. Их взаимная неприязнь еще более усилилась в детские годы Кея, когда он не мог удержаться от непрерывных проказ и озорства.

Она хотела, чтобы он рос точной копией Кларка Третьего, но между двумя братьями не было никакого сходства. Во всех поступках Кларком руководило желание угодить Джоди. Он изо всех сил старался заслужить ее одобрение. Он был безутешен, если она выказывала недовольство.

Насколько Кларк пытался ублажить мать, ровно настолько Кей старался вывести ее из себя. Что бы Джоди ни требовала или ни ожидала от него, он неуклонно делал и творил обратное. Кей радовался ее недовольству; он его лелеял. Много раз она задавала себе вопрос, а не врезался ли он на автомобиле в дерево только для того, чтобы разбить ее мечты о его карьере профессионального футболиста. Ради упрямства он мог рисковать жизнью, лишь бы не подчиняться ее желаниям.

В глубине души она гордилась его теперешним успехом, но не могла признаться вслух, так как это означало бы, что сын преуспел в жизни без ее помощи.